Глава 26
«Здравствуйте, дорогие мама и сестрёнки!
Получил от вас письмо, но с ответом немного задержался. Сегодня 17 ноября, понедельник. Пришёл с работы, поужинал с Игорем. Люба эту неделю работает во вторую смену. Потихоньку работаем. Игорь ходит в школу с обеда. Спит как сурок, до 11 часов, потом до 12 раскачивается, и до часу делает уроки. Когда Люба ходит во вторую смену, так с утра пораньше его поднимает и наводит порядок.
У Льва с Люсей всё нормально. Лев ездил в командировку в Тюмень, привёз себе цветной телевизор «Горизонт». Мы с Любой и Игорем ходили смотреть. Показывает хорошо. Люся давала вызов в Алма-Ату Володе Кривошееву — сыну нового мужа Клавдии Даниловны. Работает сейчас Володя где-то на «косе» (это вниз по реке Надым 35 км). Ко Льву приезжает по выходным.
Недавно пришло письмо от тёщи. Пишет, что у Любиного брата Володи в Ермаке заболела жена Юля, ударилась где-то головой. Лечится уже 2 месяца. Тёща сама болеет тоже. Сердце, диабет и прочее. Пишет, что погреб после нашего отъезда упал, и его пришлось полностью переделывать. На ремонт потратила 170 рублей. Когда я там был, подремонтировал его, и он вообще-то не собирался падать. Мы выслали ей деньги, затраченные на ремонт. Так остальное всё по старому. Игорь про Ермак почти не вспоминает, только про велосипед. Люба скучает по родным. Пиши, мама, о своих делах. Как твоё здоровье? Как там поживают родные? Привет всем от нас и семьи Льва. Твои Леонид, Люба, Игорёк. 17.11.80».
*****
В письме, полученном от тёщи, даже намёка не было на то, что она на зиму собирается уехать к дочерям в Усть-Илимск. Всё делалось келейно, в тайне от нас. На поездку ей нужны были деньги, нашли повод, чтобы выудить некоторую сумму из нас. Ну, написала бы, что нужны деньги, мы с Любой непременно помогли бы, хотя и без того регулярно посылали ей неплохую материальную помощь. И всё же кто-то из её «умных» деток надоумил маму написать письмо Любе в Надым с ложной версией о «рухнувшим» погребе. Мы, наивные, поверили, и деньги незамедлительно выслали. Денег не жалко, неприятна ложь. И вновь наша квартира в Беловке оказалась брошенной на всю зиму. Об этом мы узнали из небольшого письма, присланного из Ермака моей сестрой Татьяной.
Должен сказать, что после нашего возвращения из отпуска Люба с новой силой затосковала по своим родным, по маме. Просто какая-то глухая ностальгия. Во взгляде красивых голубых глаз жены я видел немой укор в мой адрес. Да, идея поехать на Север исходила с моей стороны; да, это я уговорил свою любимую приехать сюда, на край земли, в зону вечной мерзлоты и снега; да, это из-за меня она теперь ютится в «деревяшке», а вокруг столько незнакомых людей...
А тут ещё случилась неприятность: Люба рассорилась с соседкой, Ленкой Трофимовой, той которая «косая». Это произошло незадолго до того, как Трофимов с той разошёлся. Кухня общая, а наглая «косая» как будто специально то заходила сюда покурить в тот момент, когда Люба готовила ужин, то чистую воду вычерпывала из наших вёдер (вода для питья и приготовления пищи привозилась водовозками), то своего мужа кормила супом из нашей кастрюли. Терпела Люба, терпела, да и сделала Ленке замечание.
То, что вдруг выплеснулось из поганого рта Трофимихи, Люба никогда ни до, ни после этого не слышала — какой-то уголовно-лагерный текст. Любу, наивно видевшую во всех людях только доброту и порядочность, и которыми обладала сама, такое неожиданное отношение покоробило, оглушило. Вся в слезах зашла в комнату и, всхлипывая, сказала мне о случившемся. Я тут же бросился на кухню, и поскольку сам был зол на Ленку, с руганью обрушился на неё, изливая правду-матку в глаза. Крик поднялся такой, что сбежался весь дом: как не посмотреть на бесплатный концерт?
Моя жёнушка затосковала, ничем не мог её успокоить, ни совместными визитами в гости ко Льву, ни словами, что скоро весна, а там и новый отпуск. В один из декабрьских дней я один пошёл ко Льву и решил посоветоваться с ним, как мне быть: хоть с Севера уезжай...
— Действительно, до отпуска ещё долго, — задумчиво сказал брат, — а что, если на недельку смотаться вам в Ермак? Возьмёте короткий отпуск за свой счёт и развеетесь немного.
— Дело в том, что тёща сейчас в Усть-Илимске.
— Да? — озадаченно спросил Лев, потом оживился: — Какая разница, путешествие будет ещё интересней.
— Идея хорошая, но у нас после отпуска проблема с деньгами.
— Сколько надо?
— Пару тыщёнок бы надо, — сказал я, понимая, что сумма, в общем-то, крупная до неприличия (чуть ни на половину «Жигулей»), поэтому ни на что не надеялся.
Лев, наверное, увидел на моём лице вселенскую печать отчаяния. Помолчав, сказал:
— Завтра зайди, я сниму деньги с книжки, думаю, моя жёнка меня не съест. К лету рассчитаешься.
Сказал он это так запросто, вроде я у него попросил денег на стакан семечек. Как же я был благодарен брату, истинному северянину. С ликованием в душе понёсся домой, окрылённый возможность сделать неожиданный сюрприз жене, да и сынишке. Приближался Новый, 1981 год.
Свободное копирование
