Но апофеозом смычки национал-патриотов с властями стали события, происшедшие в нашем городе накануне выборов.
Уже знакомый нам «Комитет спасения Невы, Ладоги и Онеги» выступил с инициативой, поддержанной ни более, ни менее, как Советом министров РСФСР. (Судя по грандиозности и дороговизне замысла, он и родился, и был поддержан совсем в других кабинетах, «комитет спасения» использовался как подставной.) За две недели до выборов в Ленсовет, было решено провести в Ленинграде беспрецедентный пропагандистский марафон (с 17 по 25 февраля) — фестиваль «Российские встречи».
Как только документ поступил в Ленинград, мне позвонили, не сговариваясь друг с другом, два человека и попросили заехать. Они сказали (разумеется, в конфиденциальном порядке) примерно одно и то же: «В городе затевается крупная провокация, надо что-то делать». Первым звонившим был начальник Управления {383} культуры Ленинграда, вторым — крупный аппаратный работник горкома партии. Честь им и хвала. Поскольку мероприятия носили в основном литературный уклон, ко мне и обратились. Мне был передан объемистый, в несколько машинописных страниц план «Встреч», поражавший даже при беглом ознакомлении тщательной разработанностью. В нем значились не только масштабные общегородские мероприятия в самых престижных местах — Большой концертный зал «Октябрьский», Спортивно-концертный комплекс, Капелла, Университет, Дом политического просвещения, Ленсовет, — но были задействованы крупнейшие заводы и фабрики, районные Дома культуры и клубы, основные кинотеатры, библиотеки. Охвачен был — без преувеличения — весь город. Ожидался приезд порядка двухсот иногородних участников, а всего их планировалось — 420. Среди них значились имена Бондарева, Белова, Шафаревича, Шипунова, Жукова, Солоухина, Глушковой, Салуцкого, Кожинова и других, но не было ни одного имени ленинградского писателя — члена нашей организации. Лихачева, Гранина, Конецкого, Дудина, Стругацкого, Сосноры, Володина, Горбовского, Борисовой, Погодина и других в этом городе и в русской литературе как бы не существовало. Здесь были представлены журналы «Наш современник», «Молодая гвардия», даже «Кубань», но ни «Звезды», ни «Невы», ни «Искусства Ленинграда» не было. Отсутствовали и творческие союзы. Можно было подумать, что российская писательская бригада осчастливила своим появлением столицу одной из союзных республик, где собственные литературные ресурсы отсутствуют или невероятно бедны.
Однако специальное мероприятие — «Встреча Б. Гидаспова с русскими писателями» — не оставляло сомнений, что это все-таки Ленинград.
Мне ничего не оставалось делать, как собрать Координационный совет творческих союзов Ленинграда, который к тому времени уже был создан и коего я был председателем, а также представителей средств массовой информации и познакомить их с этим планом. Мнение наше было единодушно — провокация. Через несколько дней об этом уже знал весь город.
К властям обратилась городская избирательная комиссия с просьбой вывести фестиваль «Российские встречи» за пределы {384} избирательной компании и провести его в более удобное время, скажем, летом. Наше писательское обращение поддержало это предложение, добавив, что хорошо бы к тому же сделать его девизом — единство многонациональной России, а не противопоставление одних наций другим. Газеты опубликовали письма и обращения ленинградской научной и творческой интеллигенции. Свое отрицательное отношение к этой авантюре высказали управление культуры, комсомол, даже зампред исполкома Т. Захарова. Но все было напрасно. Я спросил у председателя комиссии по культуре Ленсовета В. Зайцева: имела ли его комиссия право решающего голоса по этой проблеме? «— Какого решающего? У нас вообще нет власти, — ответил Зайцев. — Что мы можем решать?» — «А кто решал?» — «Естественно, идеологический отдел обкома».
О переносе речи не могло быть. Властям нужны были именно избиратели. Социологический опрос неумолимо показывал: грядущие выборы в Ленсовет партия проиграет. На все беспокойные вопросы журналистов Гидаспов с неизменной улыбочкой, которая уже всех раздражала, отвечал: «А что тут особенного? Это всего лишь встречи любимых народом писателей со своими почитателями». В том же духе высказывался и Ходырев, председатель исполкома: «Если сами редакции журналов договорились с дворцами культуры о встречах, то это право и компетенция этих учреждений». Так и повисли в воздухе обращенные к ним вопросы: кто и где принимал решение, кто финансировал фестиваль, кто и на каких принципах формировал программу, кто определял состав участников и публики, (оказавшейся, как потом выяснилось, на редкость однородной), как распространялись билеты?
Свободное копирование
