Ненормальная

Гл. 1. Становление. Ненормальная

В начале февраля на зимних студенческих каникулах второго курса с тем же психологическим кружком я отправилась в Москву. Нашу студенческую группу поселили в общежитии московского пединститута. Днём — насыщенная программа, вечером — театр. Однажды спектакля не оказалось, развлекались в коридоре общежития вместе с московскими студентами. Песни, танцы под гитару. Симпатичный парень, не представившись, указывая на дверь комнаты по соседству с нашей, тихонько предложил: «Зайдём ко мне на минутку».

Ах, это любопытство! Оно — наша главная первая страсть, так что даже все остальные страсти могут им объясниться. Входим в комнату. Парень тут же захлопывает дверь, проворачивает ключ в замке и набрасывается на меня с объятиями, поцелуями. Валит на кровать. Неожиданный поворот! Приключение, конечно, захватывающее, но и опасное. Вспыхивает страх, безотчётный страх. Бежать! Не столько от него, сколько и от новой странной неуверенности в самой себе. Кровь бросается в голову. Стучит в висках. Я пытаюсь вырваться из объятий, но все мои старания тщетны. «Что ты ломаешься? Да у меня целый блокнот девчонок. Любую позову, будет рада». Это сейчас шутят, что в Советском Союзе секса не было. Продвинутая молодёжь всегда считала: секс ещё не повод для знакомства.

От отчаяния я укусила парня за щёку. «Ненормальная! — взвыл он, отшвырнув меня в сторону. — У меня же практика! Как я завтра пойду в школу? Мне уроки давать!» Распахнув дверь, сердито крикнул: «Убирайся!» Я пулей вылетела из комнаты. Остановилась, тяжело дыша. Приложив руку к бьющемуся сердцу, рассердилась на себя за то, что поздно вспомнила поговорку: любопытной Варваре нос оторвали. Голова кружилась, мысли путались. Из груди вырвался глубокий вздох.

Вообще-то в молодые годы мысли более покорны телу, чем духу. Лев Толстой в беседе с Максимом Горьким, характеризуя описанные в литературе девичьи образы, обнажённо и резко разъяснил: «Если девице минуло пятнадцать лет и она здорова, ей хочется, чтобы её обнимали, щупали. Разум её боится неизвестного, непонятного ему — это называется целомудрие, стыдливость. Но плоть её уже знает, что непонятное — неизбежно, законно и требует исполнения закона, вопреки разуму».

Так-то оно так, но, воспитанная в строгости, к тому времени я уже уяснила, что женщина себе не принадлежит. У неё важное предназначение — продление рода. Природа не зря сделала защиту органам деторождения — здоровье будущего потомства важнее минутных удовольствий. Секс — это обмен энергией, веществом и информацией, определяющей многое на генетическом уровне. В том числе развитие, психический склад, предрасположенность к заболеваниям, пороки будущих организмов. И эта информация может проявиться неожиданно в каком-либо поколении. Я стремилась сохранить дар девственности и незапятнанную честь для создания семьи; хотела, чтобы мои дети были чистокровными, знали и уважали своего отца, а тот любил их, заботился о них.