15 июня. Врангелевка
В Бердичев приезжал Керенский. Он объезжал фронт и везде говорил речи о необходимости наступать. В Бердичеве съехались делегаты Ю.-З. фронта, Керенского встречали с большой помпой, толпы солдат и караулы от разных частей во главе с Брусиловым. Брусилов, обходя фронт одного из караулов, подал руку правофланговому. Все солдаты были с красными бантами.
В гренадерском полку вышел казус — после речи Керенского выступил штабс-капитан Дзевантовский, который заявил, что полк наступать не будет, и, разумеется, встретил горячее сочувствие всех солдат, которые начали галдеть, что никакого наступления не надо. Тогда Керенский, видя, что начинает становиться слишком шумно, закричал:
— Командир полка, потрудитесь водворить порядок!
С двумя адъютантами в великолепном автомобиле Керенский обычно становится на сидение и начинает, захлебываясь, по-актерски говорить. Он призывал к наступлению, говоря, что раньше «вас гнали плетью и пулеметами, а теперь вы должны идти добровольно, чтобы мир увидел, на что способен свободный народ». И этот шут гороховый, с одной стороны, разрушает и уже разрушил всякую дисциплину, с другой, как чуть что, кричит: «Командир полка, потрудитесь!!...»
Рассказывают много анекдотов. Керенский говорит речь, вокруг огромная толпа солдат. Где-то сзади в это время, по дороге, тарахтят обозные повозки. Сидят с цигарками солдаты в растрепанных папахах. Увидели митинг Задние ряды шикают:
— Тише вы, черти полосатые! Тише! Не видите, министр сам говорит, Троцкий!
— Тпру... тпрру... растуды вашу... где министер?!..
— Бона стоит, сляпые, што ли?!
— Это штатский-то? Да ну его! Погоняй, Мятюха... чаво там!..
Настроение съезда было самое разнообразное. Тут были представители всех социалистических толков, кроме кадетов, разумеется, и тем более правее, ибо не быть социалистом сейчас нельзя. Разбившись на секции, устраивали пленарные заседания, кроили Россию на все лады, говорили и спорили до одурения о будущем России, о федеративной республике, спорили о будущем управлении страной и президенте, но не говорили лишь о немцах. Каждый делегат был по горло напичкан революционными словами и программами.
На съезде, приветствуя его, выступал Брусилов, сказав, между прочим:
— Я приветствую в вашем лице самую свободную армию...
И это говорил старый генерал, генерал-адъютант, носивший вензеля императора, сорок лет прослуживший на военной службе! Ну хорошо, допустим, этот выскочка Керенский ничего не понимает, ничего не видит, а он, старый солдат? Ведь мы все его помним в Самборе во главе 8-й армии, когда боялись и избегали его встречать на улице. Мы все помним, как он разжаловал нескольких унтер-офицеров за неотдание чести. Что же он думает и что он хочет? Неужели же он не видит и тоже впал в революционный транс? Нет, этого не может быть, и тут что-то другое?! Теперь куда девалась его строгость? Все отрешения офицеров от командных должностей, вносимых солдатскими комитетами, он утверждает, потакая и без того полной распущенности!..
Положение, в общем, между двух огней: с одной стороны, приказы и требования, с другой — заигрывание с нижними чинами. Смолянинов дошел до того, что говорит, что нас спасет только диктатура, и в совет ездить избегает.
Свободное копирование
