22 августа
Как необыкновенно приятно просыпаться в кровати. Какой душевный покой, какая истома во всем теле, какой приятный упадок сил после нервного подъема, всего пережитого. Похоже очень на ощущение, которое я испытал в детстве, когда стал выздоравливать после кори. Все кажется каким-то обновленным, чувствуешь, как мир Божий хорош и прекрасен.
С утра грохочут пушки, но уже много дальше, чем вчера, паны говорят, что наши перешли в наступление по всему фронту. Зато про Сольдау слухи подтверждаются, и наша армия, кажется, сильно пострадала.
Перед самым обедом вдруг появился Александр, нагруженный моим гинтером Я ему очень обрадовался. Хотел даже тащить и мое седло — вот комик! Говорит, что он как раз нес на позицию в котелках мне обед, когда узнал, что я ранен. Наши наступают, и батарея ушла верст на десять вперед от Млынки-Крач. Он ехал с ранеными, часть шел пешком. Тепло с ним простился в надежде скоро опять увидаться. Отличный он человек — Александр.
Вечером нас отправляют, то есть эвакуируют, так как госпиталь переполнен до отказа. Весь коридор забит носилками с ранеными, много и мертвых тут же. Приходил доктор, он сказал Бедке, что с операцией можно вполне повременить и ему сделают ее в Москве без всякого риска заражения, а меня осмотрел и нашел потерю чувствительности всей левой стороны, особенно в области шеи и спины, последствия контузии. Говорит, что это со временем пройдет, но, вероятно, будут головные боли и надо лечиться.
Сейчас начнем грузиться и поедем на станцию. Пришли проститься паны. Они бодро настроены и веселы, потому что им не надо бежать, так как наши войска наступают.
Бедке, я, еще один офицер, которого я раньше не видел, сели в экипаж пана — хозяина дома, солдаты разместились в лазаретных линейках. Сестры, доктора, санитары, помогавшие нам, все с нами простились.
Погрузились в эшелон — мы, офицеры, в вагон второго класса, солдаты в теплушки.
Свободное копирование
