Со станции Тайшет до «таежного вокзала» везли в «черном вороне».
У ворот пересылки человек тридцать. Знакомая анкета:
— Статья?.. Срок?.. Конец срока?..
У всех конец срока. А я — громко:
— Десятое ноября пятьдесят девятого года!
Офицер непонимающе оглядел меня, затем стал рыться в документах. И — к конвоиру:
— В домик свободы!
Удивительно: лагерь — и… домик свободы! В пятидесятом его здесь не было, этого бревенчатого светлого сооружения с крылечком и окнами без решеток. Стоит, диковинный, у самого колючего забора!
В спецчасти за конторской перегородкой сидел человек в такой же кожаной черной куртке и кожаной черной кепке, как и тот, в Бутырской тюрьме, что объявлял мне приговор особого совещания… Униформа, что ли, такая?..
Этот сотрудник спецчасти не показался мне кожаным.
— Вы полностью реабилитированы, — сказал он, поднимаясь со стула. — Поздравляю, товарищ. — Четырнадцатого июня сего года… в порядке статьи двести четвертой…
«Четырнадцатого июня! Да ведь это же день моего рождения!.. Необычайное совпадение!.. Родился второй раз!»
Сотрудник спецчасти подал мне справку:
«…следует к месту жительства, гор. Москва…»
— Счастливо! Завтра уедете!
Свободное копирование
