На следующий день, в 11 часов, стали подходить к Таврическому полк за полком с красными знаменами, с криками "ура". Они дают клятву наскоро избранному правительству, даже не зная, кто избран и что это за правительство. Милюков и Родзянко{10} встречают солдат приветственными речами. Тут же идет торг: кого посадить на престол? На улицах толпятся люди, жестикулируют руками, горячо спорят между собой. Везде в среде спорщиков вы услышите одно и то же. Одни кричат: "Надо требовать на престол Михаила", другие хотят президентом Родзянко и передачу власти думе. Кое-где раздаются слабенькие голоса: "Власть передать Петроградскому Совету, а потом разберемся - кому".
Тот, кто вздумал бы даже на третий день взять руководство в свои руки, сломал бы себе шею. Революцию творили все, и каждый ее понимал по-своему. Распространились слухи, будто флот движется на Петроград: споили матросов и теперь они идут на защиту царя. Говорили также, что к станции Бологое подошли войска генерала Иванова вместе с царем. Войска - георгиевские кавалеры. Революции угрожает опасность. К вечеру стали курсировать другие слухи: во флоте - восстание, на всех кораблях подняты красные знамена. В Кронштадте и на судах матросы избивают и расстреливают офицеров. В Гельсингфорс и Кронштадт посылаются делегаты от Петроградского Совета, чтобы приостановить резню офицеров. Войска генерала Иванова присоединились к восставшим и возвращаются на фронт. Царь отрекся от престола.
Какая досада: поезда в Финляндию не идут, никак не проникнешь в Гельсингфорс! Хочется скорее попасть во флот, где и твоя работа вложена в подготовку восстания.
На пятый день по улицам Петрограда непрерывно тянулись демонстрации с красными знаменами и пением революционных песен. Все были украшены красными бантами. На всех лицах - ликование. Только несколько странно: вместе с голодными рабочими, работницами и студентами с красными бантами идут упитанные, разжиревшие буржуи и тоже поют: "Долго в цепях нас держали, долго нас голод томил"... Бедные! Где же это они изголодались, истомились? Впрочем, некогда в этом разбираться...
Вечером уезжаю в Гельсингфсрс. В этом же поезде едет делегация во главе со Скобелевым{11}. По дороге масса всевозможных рассказов, разговоров. Рассказывают, как Вирена{12} в Кронштадте выводили на Соборную площадь и ставили под винтовку. Стронский стоял под винтовкой с полной выкладкой; в Гельсингфорее, прямо к пристани, было прислано несколько распечатанных вагонов водки и спирта, но матросы пить не стали, а все уничтожили. Командир бригады, бывший командир броненосца "Император Павел I", стоя на коленях, просил отпустить его и обещал раздать все из буфета и выдавать на обед двойную порцию... Когда началось восстание и корабли уже были в руках матросов, новый командир броненосца "Император Павел I" капитан Дмитриев 5-й попросил вывести его на верхнюю палубу посмотреть, что творится на белом свете. Увидев везде красные огни, перекрестился и со слезами на глазах сказал: "Так и нужно". Торжественнее всего было избрание нового командующего флотом - адмирала Максимова.
Как из рога изобилия, лились все новые и новые рассказы. Несмотря на сильную усталость, спать не хотелось. С трепетом высчитывали минуты, когда прибудем в Гельсингфорс, на месте больше увидишь и узнаешь.
Поезд уменьшил ход. Реже застучали колеса. Свисток... Поезд остановился. Понеслись громовые раскаты "ура". Встречали петроградскую делегацию. От вокзала быстро помчалось несколько автомобилей по направлению к Сенатской площади. Митинг. Новый командующий дает присягу.
{10} Злейшие враги народа. Милюков - глава кадетской партии, был министром иностранных дел Временного правительства. Родзянко - председатель Государственной думы, крупнейший помещик. (Ред.)
{11} Меньшевик, был министром Временного правительства.
{12} Адмирал царского флота, главный командир Кронштадта, известный своей жестокостью по отношению к матросам. (Ред.)
