27 декабря. Муром. «С Новым годом, дорогой М. М., и дай Бог Вам дожить до окончания этой ужасной войны, пожалуй, самой ужасной из всех бывших до сих пор. Меня приводит в страх и смятение эта неистовая злоба, с которой ведется нынешняя война. Можно еще понять личную злобу против врага, грозящего тебе смертью, когда судьба тебя столкнула лицом к лицу. Но разорение памятников старины, надругательства над могилами и памятниками светочей человечества — это мне не понятно. Разорение Ясной Поляны, Музея Чайковского в Клину — как это понять?! И это делают немцы — нация, давшая миру Гете, Шиллера, Канта, Бетховена! Вероятно, они вертятся в своих могилах от стыда за своих потомков.
Судя по последнему Вашему письму, Вы работаете вовсю. И я не работал никогда с таким подъемом душевным, как сейчас. Оно ведь и понятно: если надо мною есть кров, если я сплю в своей кровати, пользуюсь своими книгами, то это только потому, что в 300 км от меня десятками, сотнями тысяч гибнет молодая человеческая поросль, которая так дорога стариковскому сердцу. Я надеюсь, что эта война будет последней в истории человечества. Пусть только поскорее наступит "мир и в человецех благоволение". Что ни говорите, а у Гитлера хребет уже надломлен и здравый смысл и логика требуют его конца. Позвольте мне крепко-накрепко обнять Вас со всей теплотой и лаской, на какую только способно старое сердце. Н.Печкин».
Свободное копирование
