Режиссёр сериала "Дартаньян и три мушкетёра" Юнгвальд-Хилькевич, помимо того что классный режиссёр, так ещё и рассказчик великолепный. Хотелось бы поделиться его байками.
Вот первая:
Я был приглашён узбекским правительством сделать к пятидесятилетию республики эскизы костюмов и оформить балетный спектакль. Неожиданно меня вызвали к министру культуры. А министром в то время был назначен бывший член ЦК Узбекистана — Наджимов. Он сидел в нейлоновой белой рубашке в сорокаградусную жару и чесал потную волосатую спину.
— Товарищ спесиалист, — сказал мне Наджимов, — мне дошли неприятний разговор про вас. Ви делаете костюм, да? Для балет Большой театр имине Алишер Наваи?
Я отвечаю:
— Да.
— Скажите, пожалуйста, ви знайте, и что страна наша в тяжелом материальном положении?
Я отвечаю:
— Знаю.
— Так почему ви себя так ведете? Юбилей не юбилей, ми не позволим государственные деньги вибрасывать.
Я совершенно не понимаю, в чем дело.
— А в чем моя вина? — спрашиваю.
— Как в чем вина? Ви делаете каждой балерина пачка костюм?
Я говорю:
— Да, шьем пачку.
— Ви щто, с ума сощел, каждой балерин — пачка костюм шить?! Никаких пачка! Адин кастюм — адин балерина!
Когда я рассказывал эту байку, Володя Высоцкий хохотал до слёз.
_____________________________________________________________________________
Мой отец много лет проработал в Узбекистане, был главным режиссером театра в Ташкенте. Создавал узбекское оперное искусство. И за многие годы собрал массу смешных историй.
Тогда в Азии была такая «фишка»: руководителем организации или предприятия назначался узбек, а его замом — русский, который и работал. Он все и решал, и в то же время национальная политика соблюдалась. Узбек на высоком посту. Из оперного театра убрали русского директора, который руководил им несколько лет, и прислали номенклатурного работника, бывшего директора мясокомбината, крупного начальника. Он вообще в первый раз в жизни вошел в оперный театр. Все ему там понравилось: и бархат, и кресла, и золоченые ложи. Он сказал:
— Керасиво очень, хярашо, билестит все.
Все работающие в театре выстроились перед ним, ждут от него директив, указаний, собраний — но тщетно.
Он сел в ложу дирекции, сидел там каждый день, на каждом спектакле в течение месяца и молчал. Спустя месяц переместился в литерный ряд и там тоже отсидел месяц. И опять никому ничего не сказал. Потом вдруг объявляется общее собрание. Весь коллектив высаживается на сцене, что довольно непривычно для театра. Потому что при общих собраниях коллектив садится на зрительские места, в проходе ставится столик, за него садится президиум — и так проводится собрание. Д тут все по-другому. Коллектив театра был посажен на сцене, а в литерном ряду восседал директор театра. Ему поставили микрофончик, чтобы все слышали. Он сказал:
— Ето сабрание будит. Ето ми вам расскажим то, что ми поняли, увидили, и то, что будим проводить в жизнь.
Коллектив вздрогнул.
— Вот я дыва месяца смотрел то, что тут происходит. Много бизабразия. Хотя есть отдельные спесиалисты. Один такой поет, красивый голос идет. Мине панравился. Такие вещи есть, как эта... рек... реквизит называется. Всякий там чашка, ложка, кроват.
Ему говорят:
— Да, есть у нас Саипов, который тридцать лет работает в театре реквизитором, опытный человек.
Он спрашивает:
— Товарищ Саипов, у вас уши есть? Тот испуганно:
— Есть.
— Вы тридсать лет слушаишь оперу, да? И не слышишь, чего уважаемый седой человек, генерал Гремин говорит: «Оне-э-гин, я с кровать не вста-ану». А гиде кровать, почему не принес, он стоит один в пустой комнаты?
Потрясенный реквизитор сел весь бледный и понял, что его дни сочтены. Ну а весь коллектив замер в предвкушении, потому что все догадались, во что это дальше выльется.
— Следующий вопрос, — сказал директор. - Я посмотрел штатно расписания. Вот в угол стоит Саламон Львович Капирович, на барабане играет. Он висший ставка получает. Да? Самий високий классный музикант в театре. Да? На барабан и ребенок играть может. Ну да ладно, если 6и он работал харашо! Он весь спектакль «Лебединое озеро» всего два раза стукнул! Если ви такие деньги палучаете, уважаемий, играйте от начала до конца спектакль, пожалуйста! И чтоби я барабан слишал! Просто так сациалистический государство не платит! Ви меня поняли?
Капирович сидит в полуобморочном состоянии. Следующим был дирижер.
— Ви звания имеете, товарищ дирижер. В литерный ряд всегда сидит самый уважаемый человек, который есть в республике. А ви стоите все время задом и руками махаете пред лицо начальник! Ви сесть не можете? А?! Геморрой у вас, что ли?
Главный дирижер театра Даниях посмотрел на директора и сказал:
— Знаете, что я вам скажу? Вы идиот!
— Ви уволены, — сказал директор не моргнув глазом.
На следующий день артисты побежали в ЦК. И еще через день директора театра все-таки сняли. Что было удивительно.
Источник — сайт Льва Дурова: http://www.levdurov.ru/forum/printthread.php?s=ca0e2d6d794acda739aa0bb363705cb8&threadid=115
