Влюбленный молодой мастер - 2

215 "ВЛЮБЛЕННЫЙ МОЛОДОЙ МАСТЕР (часть 2)"

— Итак, ты наконец-то закончил фильм?

Я разговаривал по телефону с Вилли, развалившись на диване в пижаме и наблюдая за тем, как мои парни играют в карты и хлещут дорогой "скотч".

Вилли относился к моему новому образу жизни с отвращением и очень скоро вернулся в Гонконг. У него были дела поважнее, чем созерцание моего клоунского поведения, как он это называл. Я бы не простил таких слов никому другому, но Вилли имел право высказывать мне все, что думает. Кроме того, я не очень-то прислушивался к чужим словам.

— Съемки завершились сегодня, — подтвердил я. Мне приходилось перекрикивать шумные звуки, сопровождавшие игру в карты.

Леонард может расслабиться.

Леонард твердо придерживался своего обещания о том, что мне никогда не придется торговаться о смете своих фильмов, но "Повелитель драконов" окончательное название "Влюбленного молодого мастера" побил все рекорды затрат средств и времени. Я нанял десятки каскадеров отчасти из-за своего тщеславного кинематографического размаха, отчасти потому, что теперь в мою команду просились все подряд их привлекал приятный запах денег. Я снял весь фильм, но в самом конце полностью изменил свои представления о сюжете и отправил километры пленки в мусорную корзину. Один эпизод состязания в боевых искусствах, во время которого десятки каскадеров взбирались на шаткую пирамиду и сражались друг другом, чтобы первыми оказаться на вершине, вполне заслуживал записи в книге рекордов Гиннесса за самое большое число ударов в одной батальной сцене: 2900!

— Значит, ты возвращаешься в Гонконг? — спросил Вилли. — Впрочем, важнее другое: собираешься ли ты возвращаться к норме?

Я не обратил внимания на это саркастическое замечание. За карточным столом уже разгоралась ссора.

— Ребята, заткнитесь, я пытаюсь говорить по телефону! — заорал я. — Да, я вылетаю завтра Монтаж и повтор некоторых дублей закончу в Гонконге.

На другом конце провода помолчали. Затем Вилли очень медленно и осторожно задал мне тот вопрос, над которым, судя по всему, ломал голову все это время.

— Тереза приедет с тобой?

— Какое тебе дело до нее? — отрезал я.

— Проблема в том, какое дело до нее тебе, — не менее раздраженным тоном заявил Вилли. — Послушай, Джеки, она не просто замечательная девушка она очень известна, очень горда и очень любима публикой. Ты пропустил мой недавний совет мимо ушей, но я все-таки прошу тебе подумать вот о чем: во-первых, если ты будешь и дальше так относиться к ней, ты причинишь ей боль. Во-вторых, если ты причинишь ей боль, то у тебя появится шанс стать одним из самых непопулярных типов в Азии, не говоря уже обо всех китайцах мира. Прошу тебя, постарайся не делать глупостей.

Мой гневный ответ потонул в шуме завязавшейся между моими приятелями ссоры, которая уже грозила перерасти в настоящую драку. Вилли настойчиво требовал от меня обещания. Я поклялся ему, что все будет в порядке, швырнул телефон на пол, вмешался в свалку и разнял двух скандалистов.

— Идиоты, ведите себя прилично, а то уволю, — выкрикнул я. — Драка прекратилась, на лицах появились заискивающие улыбки, и все начали просить прощения за свое поведение.

— Прости, дай го, сказал один из них

"Дай го" означает "Старший Брат". Так они меня называли, и мне это нравилось.

— Просто я не люблю жульничества, — пояснил другой.

— Кто жульничал? Это ты жульничал!

— Заткнись!

— Попробуй меня заткнуть.

— Хватит! — воскликнул я, отвесив подзатыльники обоим задирам, которые вновь надвигались друг на друга. — Если хотите драться, делайте это в другом месте.

Я поднял с пола чудом не разбившуюся бутылку коньяка и вручил ее тому, кто был повыше: — Хотите выпить пейте вместе, как братья.

Едва вся компания успокоилась, телефон зазвонил снова. Я предположил, что это Вилли, который хочет извиниться за свои резкие слова. Какая-то часть меня не хотела поднимать трубку: пусть телефон звонит и звонит, пока у Вилли не лопнет терпение. С другой стороны, суровые замечания друга вызывали у меня боль, и мне хотелось как-нибудь все уладить. Победила вторая половина.

— Ты уже понял, что ошибаешься? — поинтересовался я, сняв трубку.

— В чем? — Голос Терезы звучал озадаченно.

Я махнул рукой ребятам, требуя от них тишины. Они тут же смекнули, что это Тереза, и принялись корчить рожи и жестами изображать пылкие объятия.

— Ни в чем, ответил я, — бросив на своих приятелей уничтожающий взгляд. — Я перепутал тебя кое с кем.

— Она только и может, что звонить по телефону, и дай го тоже, — прошептал один из приятелей, схватился за голову и притворился, что падает в обморок.

— Что ж, мне жаль тебя разочаровывать, — надувшись, сообщила она. — Я просто хотела зайти к тебе повидаться. Я слышала, завтра ты уезжаешь в Гонконг, и подумала, что ты будешь не против провести время со мной.

Мне не хотелось встречаться с ней, но насмешки приятелей меня раздражали. Я понимал, что это ребячество, но мне хотелось выглядеть да нань жэнь важной персоной.

— Конечно, — сказал я. — Если хочешь прийти, приходи.

Я повесил трубку и тут же подумал: "Какой же я мерзавец! Почему я так веду себя со своей подружкой? Особенно в ту минуту, когда у нас остается последняя возможность встретиться перед долгой разлукой?"

Однако приятели явно были поражены тем, какой я крутой парень. Тереза была крупной звездой, прекрасной женщиной, а я обращался с ней как с уличной девкой. Вот какой я смелый!

Смелый и бессердечный...