Мережковские в Москве.
26 окт. — 31 окт. М-ские приезжали искать денег, 30,000 р. думали получить от Хлудова. Он долго „водил" их, наконец, сказал, что денег нет... М-ских видал каждый день... В пятницу пошел к ним. Сидит Белый, толкует о священстве по чину Мельхиседека. Ушел. После, за завтраком, М-ий очень хвалил мои стихи. Еще после в „Скорпионе"... М-ий проповедовал нужность „Скорпиона" и убеждал не участвовать в „Грифе". Белый решил взять оттуда все свое. Я решил ничего не давать.
В субботу провожать М-их приехал я и С. А. Поляков. Простились очень „сердечно", клянясь в взаимной любви...
Едва уехали, все расстроилось. Нам разрешили „Весы", и это развело нас окончательно с „Новым Путем", — а Белый опять сошелся с „Грифом". Как случилось это последнее, не знаю. Одно время Белый взял все свои рукописи из „Грифа" и отдал нам. (Я тогда же писал Соколову, что участвовать в „Грифе" не могу). Но после, внезапно, Белый заявил, что участвовать в „Грифе" будет, и потребовал рукописи обратно. Я так рассердился, что наговорил ему довольно-таки неприятных вещей. Он обиделся, написал, что вовсе не будет участвовать в „Скорпионе" и „Весах". После были у него, и мы умилительно примирились. Позднее Белый стал все-таки „своим человеком" у Соколова.
Свободное копирование
