Конец марта. Москва.
Обежал своих знакомых. Саводник болен, встретил меня радостно, все тот же, говорил о идеях-силах и о пустяках. Курсинский на меня в обиде, спорил из-за Ореуса, читал мне свои плохонькие стихи и осуждал Китса; — Курсинский идеальнейший герой „Записок из подполья". Бахман экспансивен, машет руками, волнуется и делается счастлив как 1/2 дитяти, если похвалишь его стихи; впрочем, новые стихи его хороши, он идет вперед.
В „Вопросах Философии" есть заметка о моей книге, такая, которую терпеть можно. Случевский прислал мне письмо, что мои „Демоны Пыли" „не пойдут", ибо в них „фактура стиха" невозможная. Отвечал ему поучением о том, что такое стих.
Свободное копирование
