Земское собрание в Судже
Как я уже рассказал, в конце августа Сережу увезли в Берлин. Простившись с ним и навестив детей в Костине, я поспешил в Суджу на земское собрание и оттуда в Любимовку к началу производства. Это земское собрание вспоминается мне по тому впечатлению, которое произвело полученное известие о скоропостижной смерти ректора Московского университета Сергея Николаевича Трубецкого в Петербурге, чуть ли не на приеме у министра (24.IX.05.). Заседание было прервано. Послали за священником, чтобы отслужил панихиду. В ожидании его прихода гласные расхаживали по залу и соседним помещениям. Составляли соболезнующую телеграмму семье. Двое гласных от крестьян, отведя меня в сторону, доверительно высказали мне свои подозрения, что ректора в Петербурге отравили. Не желая, чтобы наша беседа была замечена присутствовавшим в зале в качестве гласного земским начальником (В. А. Раппом), они сейчас же отошли от меня прочь. Я едва успел высказать им, что их подозрения совершенно невероятны. Ведь тогда мы еще не знали политических убийств справа. Герценштейн, Иоллос, Караваев еще жили среди нас...
Из Суджи я лошадьми переехал в Любимовку. Еще с весны в мастерских был сокращен рабочий день, и теперь производство на заводе шло в три смены (по 8 часов в каждой). Насколько знаю, мы были первыми, введшими восьмичасовой рабочий день в песочносахарном производстве. Той же осенью восьмичасовой рабочий день был впервые установлен на Даниловском сахарорафинадном заводе директором завода Н. Н. Рашевским. На большинстве сахаропесочных заводов еще ряд лет держался двенадцатичасовой рабочий день. Там, где применялась сдельщина, введение восьмичасового рабочего дня нередко сопровождалось трениями, вследствие происходившего при этом сокращения размера дневного заработка. У нас это не имело места, и производство в три смены сразу пошло на лад. Произошло при этом изменение в составе работающих на смене. Местные крестьяне при сокращенной смене нашли возможным идти на производство, не запуская своих крестьянских работ. Поэтому, несмотря на возросший набор рабочих на производство, он полностью был покрыт крестьянами ближайших деревень, чего раньше никогда не бывало. Соседние с заводом деревни пытались даже установить за собой как бы монополию на получение заводской работы. Дальних брать не потребовалось, и освободились занимавшиеся ими в прежние годы казармы. Это дало возможность часть казарм отвести под расширение школьных помещений и под вечерние курсы для рабочих.
Свободное копирование
