20 сентября
Позвонил секретарь Керженцева по имени Марк Нейман из Комитета искусств. Просил приехать. Я поехала. Он вежливый молодой чиновник, старается показать, что понимает толк в искусстве. Просил меня помочь им сговориться с Цаплиным! Деньги за его скульптуры уже приготовлены, а он то соглашается на эту цену, то отказывается. Заломил столько, сколько они никогда никому еще не платили, неслыханную цену. Я старалась изо всех сил! Описала Дмитрия как могла лучше. Он-де безумец-гений, дитя природы, не от мира сего... (А он просто кулак. Мужик. Скупердяй.) Нейман жаловался, что Цаплин со всеми страшно грубит. (Вот за это я Цаплина и люблю — за то, что он не терпит чиновников!) Еще сказал, что они ценят талант Цаплина и стараются ничем Цапу — Цаплина — не «ущемить».
Вечером пришел Жуковецкий, пожилой, культурный журналист. Он долго уговаривал Цаплина не торговаться с государством. Но не тут-то было. Дмитрий упрям как дьявол. Ночью он кряхтел, стонал. Потом вскочил и крикнул: «Я докажу, что все они ослы! Все против меня! И все ослы!» Я успокаивала его как могла...
Свободное копирование
