Мы ошиблись. Из всех арестантов в Котласе сняли одного — старого полковника. В Котласе он и умер.
Мы продолжали путь. Поезд трясло, как корабль в бурю. Такой тряски до сих пор не было, многие заболели морской болезнью. Все были обессилены. Прекратились разговоры. Один вопрос висел над вагонзаком: «Куда? Куда они нас везут?»
Однажды вечером мы готовились ко сну. Не знали, разумеется, который час, но приученные распорядком в Лукишках, мы чувствовали, что близится время сна. Почему-то не темнело. В запертом вагоне никогда не было светло, но заключенные, лежавшие у окошек, обратили внимание на странное явление: снаружи было светло и даже сумерек не чувствовалось. Мы продолжали дремать, так и не пожелав друг другу спокойной ночи. Через некоторое время я проснулся и посмотрел в окошко: светло, светло как днем. Какой длинный день! Снова задремал. Когда проснулся, снаружи все еще было светло. Какой длинный день!!
В тот же день (или назавтра утром) загадка разрешилась. Один из раздатчиков спокойно сказал:
— Мы прибыли в полосу белых ночей.
— Так далеко забрались на север? — спросили мы с удивлением и страхом.
— Да, — ответил он. — Мы на севере.
На севере! Летом солнце восходит здесь в момент заката. Какой вид! Какая красота! Какая жуткая красота!..
— Вот это парадокс! — сказал один из заключенных. — Черные дни и белые ночи…