Арест Сережиного брата отразился и на мне. Однажды секретарша, во время работы, пришла и сказала, что меня требует начальник спецотдела. Он был единственным сотрудником спецчасти, но назывался начальником, я думаю, потому, что у него были сексоты на фабрике. Я еще никогда не бывала у начальника спецчасти и очень испугалась, что или у него есть донос на меня, или он будет спрашивать меня о ком-либо из сотрудников. Ни для кого не было секретом, что спецчасть — это отделение ГПУ. Спецчасть есть на каждом заводе и в каждом учреждении. Она проверяет благонадежность сотрудников, большею частью через сексотов среди сотрудников предприятия, к нему же поступают сведения о политической благонадежности с места прежней работы и даже от домкома, если у того было что донести. Заставлять ждать себя начальника спецчасти не стоит, поэтому я, выпив стакан холодной воды для успокоения, немедленно пошла к нему.
Его комната находилась в самом конце коридора нашего управления, с дверью специально изолированной, чтобы не пропускала звуков. Войдя в комнату, я с большим любопытством осмотрелась. Большую часть комнаты занимал громадный сейф — вероятно, с делами сотрудников. В углу стоял широкий письменный стол, за которым, спиной к стене, сидел сам уполномоченный. Достать рукой, если бы кому вздумалось его ударить, было невозможно. Над его головой на стене висел портрет Сталина. На столе перед ним лежала открытая папка с бумагами, и среди них я увидела анкету, которую я заполняла, когда поступала на работу на комбинат.
Указав мне рукой на стул перед столом, он сказал:
— Садитесь, товарищ инженер.
— Вы зачем меня звали?
— До нас дошли сведения, что один из ваших родственников осужден по 58-й статье, а вы не указали об этом в анкете, когда поступали сюда.
— Мне самой пока ничего не известно об аресте моего родственника. Вы о ком говорите?
— Брат вашего мужа осужден на десять лет за вредительство.
— А, вы вон о ком! Ну, я не считаю родных своего мужа своими родственниками.
— Как не считаете? — удивился он.
— Очень просто. Некоторые женщины выходят замуж по четыре, пять раз. Сегодня один муж, а через месяц другой… Этак очень много родни наберется, за которых нужно отвечать.
Он весело расхохотался.
— Ну и ну! Если вы так смотрите на брак, то, конечно, мужнин брат вам не родня!
— Я думаю, так многие смотрят.
— Конечно, можно посмотреть на это дело и так, — согласился он и отпустил меня.
Вечером я рассказала об этом случае Сереже.
— Сукин сын, заставил меня отказаться от Дмитрия. Отказалась от него, как Петр от Спасителя. Но что делать? Не хотелось, чтобы он сделал отметку в моем личном деле, что я ненадежная.
— Очень хорошо, что ты нашлась и так повернула дело.
— "Стреляного воробья на мякине не проведешь!" Все же это очень противно. Но я думала: Диме не будет легче, если меня начнут притеснять?
— Конечно, нет. Ты что, собираешься ехать к своим в эту пятницу? — переменил разговор Сережа.
— Да, я поеду повидать Шуру и Васю. Ты сможешь купить мне билет завтра?
— Смогу.
Свободное копирование
