Чем дольше шла война, тем хуже и хуже становилось наше положение. Мы уже подумывали обратиться к советским властям с просьбой о доставке из Советского Союза самых необходимых продуктов. Нас беспокоило прежде всего то, что у нас не было запасов на чрезвычайный случай и любое новое осложнение в японо-советских отношениях грозило голодом всему коллективу посольства. Кстати, когда это и произошло в августе 1945 г., японские чиновники совершенно прекратили снабжать нас продуктами. Мы все же воздерживались от просьбы присылать нам продукты, хотя и знали, что, как ни трудно в нашей стране с продовольствием, Советское правительство изыщет все необходимое для своих дипломатов в Токио.
Недружественное отношение к нам со стороны японских властей проявлялось даже в мелочах. Так, японские органы снабжения ежемесячно выделяли персоналу посольства всего 50 кусочков японского туалетного мыла, которое мы добросовестно делили между собой. Конечно, на месяц мыла не хватало. Когда стали просить увеличить норму, то чиновник пояснил, что 10 кусочков предназначено послу, еще 10 – двум советникам, остальные 30 – для десяти дипломатов. Мы пытались доказать, что рядовые сотрудники и члены их семей тоже нуждаются в мыле, и просили это учесть при определении нормы. Чиновник снабжения только улыбался в ответ и с издевкой говорил, что мыло распределяется «по социалистическому принципу – по важности занимаемого положения». Японское население мыла не получало совсем.
Чтобы не быть зависимым от капризов японских властей, посольство вынуждено было многое из того, что было необходимо для жизни и работы, привозить из Советского Союза: запасные части для автомашин, пишущие машинки, приемники, вентиляторы, краску для стеклографа, бумагу, чернила, ленту и многое другое. Однажды в связи с разрушением сети освещения был доставлен в Токио генератор-движок для аварийного освещения посольства. Для приема гостей время от времени привозили представительские продукты, необходимое количество винных, кондитерских и табачных изделий. В связи с таким положением перевозимый нашими дипкурьерами «дипломатический» багаж нередко достигал нескольких сот килограммов, что, естественно, вызывало у соответствующих японских властей недоумение.
6 ноября 1942 г. советское посольство по традиции устроило прием в честь 25-й годовщины Октябрьской революции. Нечего и говорить, с каким трудом мы собрали необходимый запас продуктов для угощения. Список гостей был минимальным и едва насчитывал 250 человек, включая приглашенных жен. Каково же было наше возмущение, когда в посольство вдруг прибыл сотрудник японского МИДа и без зазрения совести начал «корректировать» список приглашенных. Местных советских граждан он потребовал не приглашать вовсе. Это было грубым вмешательством в наши дела, нарушением международных правил и дипломатического протокола. Естественно, мы отклонили домогательства представителя МИДа и готовились к встрече гостей. К нашему удивлению, по разосланным нами пригласительным билетам пришли совершенно другие, неизвестные нам люди. Выставить их мы, конечно не могли, но намеченная программа праздничного приема была наполовину сорвана. Более того, явившийся в посольство старший полицейский района Адзабу «просил» пригласить на русское хлебосольство нескольких рядовых полицейских, чтобы они могли покушать и выпить русской водки. Это было типичным для поведения японских властей в годы войны.
Если в Токио и существовал какой-то статус для иностранных дипломатов, то для нас, советских людей, он всегда был максимально урезанным. Нас легко обходили во всех преимуществах, предоставлявшихся иностранным дипломатам. Зато не было конца многочисленным ограничениям и придиркам, граничащим с попыткой унизить достоинство официальных представителей Советского государства. Особенно власти преследовали шоферов посольства.
При плохо налаженном в годы войны регулировании уличного движения в городах Японии, особенно во время затемнения, когда пешеходы и велосипедисты не соблюдали никаких правил, не обращали внимания на световые сигналы, переходили и переезжали улицы и площади в любом удобном для них месте, даже самым опытным водителям трудно было избежать дорожных происшествий. За все отвечал водитель, но особенно строго спрашивали с советских шоферов. Попала под колеса собака или кошка, наскочил на машину уставший велосипедист – тут же возникал инцидент. Полицейским составлялся протокол, немедленно отбирались права, а нередко кончалось тем, что наш водитель вынужден был покинуть страну. Короче говоря, каждом дорожном происшествии ответственность несла одна сторона – наши водители.
Формальным придиркам не было конца. Например, когда в Японию приезжал из Москвы опытный водитель 1-го класса, его обязывали на японском языке по семь-восемь раз сдавать экзамены по правилам уличного движения. Проходили месяцы командировки, а наш шофер изучал японские правила, будучи недопущенным к вождению. Сколько консульские работники посольства ни возражали против такой практики, все оставалось по-прежнему. Еще больше препятствий было для дипломатов, желавших самостоятельно пользоваться машиной. Нас, рядовых сотрудников и дипломатов, часто выручал самый обыкновенный велосипед. Особенно досадным было то, что эти унизительные исключения относились только к нам – советским представителям. Торговый представитель Г. К. Львов, человек весьма уважаемый и убеленный сединой, предпочитал ходить в городе пешком или разрешал своему водителю двигаться со скоростью 10-12 км в час.
Больше всего неприятностей нам причиняла полиция. Ее гласные и переодетые сотрудники вели себя бесцеремонно. Под видом «обеспечения мер безопасности» они допускали откровенную дискриминацию советских учреждений и их представителей. Эта дискриминация проявлялась во всем, начиная от задержания посетителей у ворот советского посольства и до демонстративного преследования наших машин и людей по всему Токио.
Казалось бы, приведенные факты слишком мелки, чтобы судить по ним о взаимоотношениях. Но ведь именно такие мелочи составляли весьма существенную часть нашего быта, наглядно показывали атмосферу недружелюбия и враждебности, в которой нам приходилось жить и работать.
Свободное копирование
