Глава 14. Как журналистами НЕ становятся
1972 год, лето.
… Шпиль высотки МГУ горит, горит на солнце – так что глазам больно. Этот недосягаемый, этот дразнящий, фантастический, немыслимый блеск… и в руках у меня студенческий билет философского факультета.
Телефон-автомат у входа. Набираю номер С. (того самого журналиста из «Комсомолки», общение с которым продолжается уже несколько лет). Голос в трубке:
- О! Так ты где?! В Москве?
- Да.
- В МГУ? (с долей иронии в голосе).
- Да.
- Поступила?!
- Да.
Три «да». Как аккорды какого-то восхитительного музыкального произведения. Больше я даже сказать ничего не могу: у меня в горле пересохло.
- Ну молоде-ец!! Надо бы встретиться?
Встречаемся в «Комсомолке».
- Ну, ты правильно сделала, что там бросила…
- Как?! Ведь Вы мне сказали, что, если брошу ДВГУ, Вы прекращаете со мной всяческие контакты?!
- Но я же не знал, что ты поступишь…
Стою, обескураженная. Кажется, так слетает позолота с кумиров. Бросая тот далекий университет, я ведь тоже не знала, поступлю ли в этот. И именно в то смутное время мне была очень, очень нужна моральная поддержка этого человека. Но тогда я получила только «отлуп»… А теперь-то, когда я на коне… нужна ли мне протянутая рука?
Ладно. Помаленьку общаемся. Говорить, правда, как-то особенно не о чем.
- Ну, как оглядишься – найдем тебе тему. Тебя тут (в газете) уже знают по твоим публикациям.
Я киваю. Назначаем следующую встречу.
Через пару недель встречаемся, но разговор опять не клеится. Конкретные предложения меня не интересуют, я признаюсь, что пришла через силу, потому что не хотелось уходить из читалки.
- И что ты читала?
- «Понятие» Е.Войшвилло.
- Умные книги, значит, читаешь… Ну, как знаешь. Но ты имей в виду, что в «Комсомолку» тебя, конечно, возьмут. А у нас работникам через два года квартиру дают…
Я гляжу на него как на инопланетянина.
- Зачем мне квартира?
- Ну ты где устроилась? В общежитии?
- Конечно. По-моему общежитие – это идеал общественного устройства…
Он внимательно глядит на меня.
Мне трудно объяснить, ЧЕМ для меня является только что обретенное общежитие студентов философского факультета. Там же ВСЕ СВОИ! Достаточно выглянуть в коридор, чтобы попасть в восхитительный мир людей, близких по духу. Тут каждый интересен по-своему, и все – чем-то похожи. Скажем, начать теоретические разговоры с первым встречным даже глубокой ночью – абсолютно нормально… тут все такие! Будущее? Какое к черту будущее, кому оно интересно? Мы – новоиспеченные философы - беспробудно счастливы ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС, у нас столько тем для размышления и обсуждения! («Блатных» среди нас практически нет - если таковые и есть, они живут не в общежитии, а в тех самых непонятных нам «квартирах»), а мы, «общагинцы» начала 1970-х – мечтатели и трудяги, приехавшие из самых разных уголков страны, зубами выгрызшие свой проходной балл и попавшие – до сих пор трудно поверить - в свой немыслимый вымечтанный мир.
Факультетская стенгазета, интервью с первокурсниками.
- Ваши планы на жизнь?
- Жить в читалке и умереть в читалке!!
***
Один из самых интересных курсов – психология. В те годы курс читал – уже семидесятилетний - Петр Яковлевич Гальперин. Для меня – как и для многих из нас – это было первое столкновение с действительным, живым ученым, имеющим конкретные результаты в науке. И какие результаты! Его известный труд - «Поэтапное формирование умственных действий». Ну, то есть, «умственные действия» - очень широкое понятие – можно, оказывается, «формировать». И он знает, как. Он занимался формированием внимания у младших школьников. Собирал, то есть, целый класс из отстающих учеников, не вылезающих из двоек-троек по русскому, и делал из них чуть ли не отличников. Как? Надо было проанализировать само понятие «внимания»: что это такое, из чего состоит, откуда берется, как формируется. В обычном процессе обучения так глубоко никто не заглядывает. «Петров, ты почему такой невнимательный??» «Ну, с такой внимательностью ты никогда из двоек не вылезешь…» - вот и весь «арсенал» среднего учителя. Процесс формирования внимания, разные его составляющие и этапы – кто в это вникал? Такие вещи существуют в сознании в свернутой форме и должны быть интуитивно понятны. Кому-то действительно понятно «без разжевывания». А если нет? Ведь уровень подготовки малышей при поступлении в школу бывает разным. И куда девать тех, кто не успевает? Списать со счетов? А может быть, просто учить по-другому?
Как исторически развивается мышление дикаря? Основа основ его жизнедеятельности – практические действия. На их основе возникает речь, она становится все более сложной… и лишь ПОТОМ формируется собственно мыслительный процесс, скрытый от внешнего наблюдения. Те же ступени проходит в своем развитии и каждый отдельный человек (филогенез повторяется в онтогенезе): попробуйте заставить двухлетнего малыша «думать про себя»! Не получится: вы сначала обучаете его простейшим практическим действиям, потом обговариваете эти действия словесно – и лишь потом они «переходят во внутренний план», становятся для ребенка «мыслями».
Так подошел к вопросу и Гальперин. Отдельные «трудные» слова и предложения существовали на карточках, с которыми ребенок мог РАБОТАТЬ: собирать по частям, проговаривать вслух, совершать разные другие действия. К тому времени, когда приходила пора писать диктант, нужные знания находились уже «во внутреннем плане» маленьких учеников, которые переставали быть «невнимательными»: они научились осваивать материал, проходя через разные этапы работы с ним.
Но вы, читатель, следите за мыслью? Общая мысль, меня поразившая, была такова: если можно сознательно формировать «умственные действия» (не только внимание, а много чего еще) - не означает ли это, что можно сознательно формировать и СПОСОБНОСТИ? Ну, скажем, способность писать? Для вчерашнего журналиста это был шок: пишущие люди, ясное дело, всегда ставили во главу угла талант, ДАР. Талантом гордились, его предполагаемое отсутствие бывало поводом тяжких переживаний… а тут – нате, талант, оказывается. ФОРМИРУЕТСЯ. Надо только найти путь его формирования. Вот чем стоит заняться!!
Тут на неокрепший мой философский ум свалились еще понятия «опредмечивания» и «распредмечивания». (Это уже не Гальперин, это Гегель и Маркс). Опредмечивание - это «процесс, в котором человеческие способности переходят в предмет и воплощаются в нём», распредмечивание, соответственно – обратный процесс. То есть, если взять какое-то произведение, в котором, естественно, опредмечены способности того талантливого человека, который это произведение написал, - остается «распредметить» его способности и присвоить себе??
Я потеряла покой и сон. Опять, как и во Владивостоке, я почти перестала читать то, что требуется по программе: сидела, обложившись разнообразными книжками, в основном по психологии.
Когда подошла пора выбирать тему для курсовой, возникли сложности: в перечне предлагаемых тем нужной мне не было… Я кое-как объяснила, что меня интересует. Мне сказали, что «формирование умственных действий» - это тема, уместная на факультете психологии, а мне следует выбрать тему философского факультета. Я попыталась как-то манипулировать категориями «опредмечивания» и «распредмечивания». Мне резонно заметили, что до Гегеля мы дойдем только на третьем курсе, а пока лучше писать что-то по уже пройденному материалу. «Торговались» долго, помню раздраженную реплику Заида Меликовича Оруджева, которого я выбрала научным руководителем:
- Да что Вы вцепились в эти две категории?!
Наконец я согласилась на тему «Диалектика субъективного и объективного в научном познании». Не совсем то, но все-таки… Имелось в виду всё то же: когда читаешь чей-то научный труд, ты «распредмечиваешь» то, что в нем заложено, но одновременно добавляешь некое свое понимание изложенного.
Что я писала в курсовой, уже не помню. В итоге Заид Меликович сказал: «Нет, пятерку я Вам, конечно, поставлю…». Сама конструкция фразы предполагала «...но». Видать, ждал он от этой темы все-таки какого-то иного раскрытия… хотя рвение мое нельзя было оценить ниже: мы постоянно с ним о чем-то спорили, я вспыхивала и замолкала на середине фразы, не умея сформулировать то, что хочу, смущалась от его внимательного взгляда… Девчонки переглядывались и истолковывали по-своему:
- Он что – ей нравится?
Ну и хотя бы! ) Как будто это такая редкость – студентка, влюбленная в преподавателя ))). Да я была влюблена по меньшей мере в половину профессорско-преподавательского состава философского факультета! Полвека прошло – но стареющее здание факультета до сих пор согрето для меня голосами этих людей…
***
Один из первых экзаменов на философском факультете. Что-то про историю Древней Греции. И я понимаю, что я опять ничего не знаю… я уже упоминала, что программных произведений я читала мало: обложившись книгами, искала ответы на те вопросы, которые не давали мне покоя на данный момент.
Итак, экзамен. Какая-то карта на столе. И я грустно начинаю свой ответ, надеясь нацарапать хотя бы на трояк:
"Греция расположена там-то и там-то" (глядя на карту). "Хорошо!" - говорит преподаватель. Я с недоумением гляжу на него (за что хвалит-то?). Продолжаю: "С юга она омывается таким-то морем". "Очень хорошо!"- говорит он. Я гляжу на него с еще большим недоумением и продолжаю нести жуткие банальности. Я жду, что меня одернут, будут ругать и стыдить. А он широко улыбается и каждую фразу встречает новым комплиментом.
И тут до меня начинает доходить: ДА ОН ИДИОТ!!! Он же сам ничего не знает, он реагирует просто на звук голоса!! Наверное, по блату устроенный, сынок чей-нибудь... И это МГУ?! Ради общения вот с такими идиотами я летела через всю страну, столько всего вынесла?! Такие были надежды на что-то неземное, какой-то высший уровень...
Я уже нарочно говорю всякие бессвязные фразы, всякую чушь несу. И слышу: "Да, Вы правы". "Очень точно заметили". "Хорошо!" И проч. Потом спрашивает: "Всё по первому вопросу?" "Всё". "Хорошо!".
Второй вопрос точно так же. Я уже не скрываю презрения, говорю, как с идиотом, а попутно думаю: вчера вот получила пятерку по Истории КПСС... ладно, это все по ДВ знакомо... сейчас будет пятерка по Истории Греции... Куда я попала, где мои вещи?! Что, мне еще и этот университет бросать?! Ведь я тут НИЧЕГО не получу...
Тем временем ответ подходит к концу. "Всё?" "Всё!" "Ну, что ж, хорошо..." Я пододвигаю зачетку.
Он выдерживает паузу и улыбается еще шире:
- Всё хорошо! Только что ж слабо-то так? Придется еще раз прийти...
Как я ржала - это не описать. ))))) С хохотом вывалилась в дверь, и никто не мог поверить, что я ДВОЙКЕ радуюсь. Но я-то теперь точно знала: НЕ ЗРЯ я через всю страну сюда летела. В этом весь философский факультет: в постоянном подвохе, в требовании не верить очевидному, относиться ко всему критически, постоянном нащупывании рамок возможного и выхода за их пределы. "Подвергай все сомнению!" Улавливай разные оттенки. Умей посмеяться над собой. Не бойся возразить. Не сникай перед авторитетами. Прыгай выше ушей. Отвечай ударом на удар. Бросай перчатку. Вставай, если сбили с ног. И - смейся!! И знай, что тебя ПОНИМАЮТ. А ведь это и есть счастье - когда тебя понимают...
(Такой ли ты сейчас, любимый факультет? Не доконали ли тебя рынок и «прогрессивная» болонская система?)
Кажется, я отвлеклась от темы, вынесенной в заголовок (Как журналистами НЕ становятся)?
Сейчас вернусь.
…Был рядовой семинар. Как оказалось – судьбоносный. Тема: где проходит грань между животными и человеком. Ну, значит, рефлексы и инстинкты, мышление и сознание… И чей-то вопрос из аудитории: «А вот есть фильм: «Думают ли животные?» И там говорится, что …» .
- Это журналисты говорят, - отмахивается преподаватель. – Они за это не отвечают…
Как это?! Я убираю платок от вечно простуженного носа и собираюсь броситься в бой, защищая бывших коллег. И тут… и тут я понимаю, что преподаватель прав. Как начинает статью средний журналист? «Ученые доказали, что…». Какие ученые? Каким образом они это «доказали»? Что значит «доказали»? Что такое вообще «доказательство»?
Но это же не к журналисту вопросы! Он действительно ЗА ЭТО НЕ ОТВЕЧАЕТ. Он просто пересказывает.
…Согласно красивой легенде (из греческой мифологии) существует на свете страна, где живут «лотофаги» - люди, питающиеся цветами лотоса. Человек, отведавший лотоса, прощается со своим прошлым и навсегда остается в этой стране.
Я отведала философского «лотоса». Я осталась с философами…
А дальше-то что?
Действительно. О будущем можно не думать, но это не мешает ему неумолимо надвигаться. Примерно к четвертому курсу эйфория спадает, постепенно уступая место трезвым размышлениям. Кто все-таки такой «философ» и как жить дальше?
Помаленьку становится ясным, что не существует некоей «тайной методологии» распредмечивания (и присвоения) способностей, которую осталось бы только открыть. Да, способности - любые – формируются и развиваются. Но они формируются и развиваются – вне всякого противоречия с теорией Гальперина – через освоение той или иной реальной деятельности, в соответствующей атмосфере, при условии накопления соответствующих знаний и опыта. А «проговаривание» идей и перенос их «во внутренний план» (т.е. развитие мышления) - это, собственно, именно то, чем и занимаются студенты и аспиранты во время обучения. «Распредметить бы кандидатскую»? Да уж чего проще: подготовка кандидатов наук давно поставлена на поток, именно для этого существует аспирантура: работа над выбранной темой, научное руководство, методологические семинары и конференции, накопление багажа знаний…
Вот уж действительно: «Не понимаю, что Вы вцепились в эти категории (опредмечивания и распредмечивания)!» Сформулируйте конкретную тему исследования, разрабатывайте ее под руководством опытных ученых, получайте результаты… так, чтобы грядущему поколению захотелось «распредметить» уже ваши труды!
Да, всё примерно так и есть.
В зачетке у меня уже давно сплошные отличные оценки, я ориентирована на научную работу… но как выбрать тему?
И вот тут я совершила роковую ошибку… или просто выбора не было? Короче говоря, я выбрала не ТЕМУ, а НАУЧНОГО РУКОВОДИТЕЛЯ.
Это был доктор наук из Института философии АН СССР, он читал у нас какой-то спецкурс. То есть это уже не преподаватель, а научный работник, весьма авторитетный в своем кругу.
Ну и в чем тут ошибка?
А в том, что не надо садиться в чужие сани. Даже если возница понравился…
Дело в том, что вопросы, которыми он занимался, близки мне не были. Ну да, я не могла себе в этом признаться: у меня же и по его предмету в зачетке стоит «отлично»! Но - общие вопросы методологии науки и критика неопозитивизма… а я правда из-за этого на философский факультет поступала? Почему мне, вчерашнему журналисту, не пришло в голову, что у меня «в анамнезе» - только языковые способности и интерес к языку во всех его проявлениях? А вопросами «методологии науки» сподручнее заниматься тем людям, которые связаны с какой бы то ни было конкретной наукой?
Ох, уж эти отличные оценки в зачетке… это как компас со сломанной стрелкой: мало ли, куда он может указать?
А расхлебывать потом - тебе…
…Да нет, ничего особенного не случилось: этот человек стал моим научным руководителем, я написала курсовую и защитила диплом. На «отлично», естественно. Потом поступила в аспирантуру, и опять моим научным руководителем был он. Почему? Ну… меня устраивал престижный руководитель, его устраивала старательная аспирантка. «Научное руководство» заключалось в том, что при встречах где-нибудь на методологических семинарах он благодушно спрашивал: «Люда, что Вам подписать?». И подписывал все нужные бумаги, не глядя. Таким образом, я «успешно продвигалась вперед».
Было ли это недобросовестным исполнением обязанностей научного руководства? Едва ли… этот человек просто был научным работником, увлеченным своей темой и не имеющим никаких склонностей к преподавательской деятельности. Ни студенты, ни аспиранты были ему по большому счету не нужны. Сами цепляетесь? Ну, я всегда готов подписать нужные вам бумаги…
Потом состоялась предзащита (на философском факультете это называется «обсуждение диссертации»), диссертация моя была рекомендована к защите. Нет, а как может быть по-другому? Авторитетный руководитель, старательная аспирантка…
Только кошки на душе скребли, потому что я понимала, что на самом-то деле… ну, текст диссертации после защиты хранится в Ленинской библиотеке… вечно… а я не хочу, чтобы вот эта хрень хранилась… под моим именем. И я взялась кардинально переделывать уже рекомендованный к защите текст.
Руководитель удивился и наконец-то текст прочитал. Пожал плечами и сказал, что переделывать не нужно было, стало только хуже. Я возразила, что внесла новые идеи. Он еще раз просмотрел и отеческим тоном произнес: «Нет, ничего нового Вы тут не сказали». И тут же с готовностью предложил: «Люда, что Вам подписать?».
Я забрала диссертацию и переписала ее еще раз. Переписала так, чтобы никому в голову не пришло сказать, что в ней нет «ничего нового». Я насовала туда самых рискованных утверждений! Руководитель прочитал снова и сказал: «Ну хорошо. Только продемонстрируйте все это на примерах из науки Нового времени» (речь шла о закономерностях развития науки).
Это было последней каплей. Наука Нового времени осталась в моей памяти смутным воспоминанием о каких-то наклонных плоскостях, по которым катятся (и откуда-то падают) бесконечные шарики… и качаются маятники… короче говоря, ЭТО СОВЕРШЕННО НЕ МОЯ СФЕРА ИНТЕРЕСОВ, и я не хочу этим заниматься!!!
Диссертацию я зашвырнула в самый дальний угол и на то и дело раздающийся вопрос однокашников: «Почему ты не защищаешься?» стала отвечать: «А на меня никто не нападает!»
После аспирантуры возникли проблемы с поиском работы. Неожиданно меня «выбросило» на языковую деятельность: я устроилась редактором в организацию, где проводились философские методологические семинары и издавались тексты выступлений и докладов. И я почувствовала себя на своем месте: вот помочь человеку сформулировать мысль – это действительно моё, это я умею делать лучше многих. Больше того: я могу рассказывать «просто о сложном»!
Я живу теперь в мире текстов. Более того – по поводу этих текстов я имею возможность общаться с их авторами. В качестве редактора я котируюсь: я ведь не «цензор», знающий как «надо» и как «не надо», я – тот же автор, и мне так понятны авторские огорчения и амбиции. Вот я говорю раздосадованному моей правкой научному работнику, что, сокращая его текст, я не убрала ни одного бита нужной информации… в чем проблема? А он взвивается и говорит, что «сохранить информацию» - это цель для статьи справочника. Он же написал научную статью и хочет опубликовать ее именно в той форме, в какой она подана. А вот и другой автор, женщина: «Нет, Вы, конечно, логику сохранили, убрали только лишнее… всё правильно. Но ведь от моей «ёлочки» Вы голый ствол оставили… веточек-то немножко добавьте!». И я не могу не согласиться: нельзя резать текст по живому… даже во имя логики. Мы почти всегда находим общий язык.
***
P.S. Это не конец мемуаров, конечно.
Но это то, без чего не было бы меня... а потому надо зафиксировать.
