Еще весной Правительственная комиссия поддержала законопрект, внесенный в ГосДуму депутатом от ЛДПР, о запрете на выезд сотрудников МВД за рубеж. Скоро-скоро полицейские массово начнут сдавать загранпаспорта... ну - или скажут что потеряли. Так что с окончанием эры беспрепятственного пересечения границы 905-тысячной аримей сотрудников внутренних дел все более-менее понятно - оно не за горами.
А вот как и когда эта эра началась? На этот вопрос мне отвечает бывший капитан милиции УВД Свердловского Облисполкома Александр Куприн, с которым я познакомился тут, в солнечном Лос Анжелесе. Мы кормим чаек на его яхте и мирно беседуем:
- А почему, собственно, ты считаешь что был первым, кого отпустили туристом в капстрану?
- Ну это просто - я не слышал ни о чем подобном. Никто и никогда из огромного гарнизона Свердловской милиции не выезжал за границу. Ни один из сотрудников не имел загранпаспорта - в СССР это было неслыхано. Я не исключаю, что в столичном главке МВД могли быть единичные блатники, чьи-то дети, у которых была возможность выезжать в соцстраны, но в Свердловске таких не водилось.
- И вот наступил 1988й год...
- Не наступил, а уже подходил к концу, когда 4 октября на станции Свердловск-Сортировочная произошел взрыв двух вагонов с гексогеном. В небо поднялся огромный гриб, по всему городу повылетали стёкла - об этом много писали и есть пара фильмов на u-tube. Была объявлена тревога - мы обходили развалины, искали раненых, составляли списки пропавших, опрашивали людей - обычная милицейская работа.
- Ну а ты-то чем отличился?
- В тот день ничем. Я служил начальником отделения в одном из райотделов города - Октябрьском. На нашей территории находились все крупные гостиницы города и именно нам выпало размещать пострадавших - потерявших жильё. До этого я почти семь лет проработал в уголовном розыске обслуживая как раз эти гостиницы, дружил с директорами и, конечно же, эту работу поручили мне.
- Так тебя за размещение пострадавших премировали путёвкой?
- Размещение не главное. Хотя проблемы начались именно с размещения - погорельцы хотели жить все вместе, им казалось, что мы нарочно хотим всех разобщить и раскидать по разным местам. Это были простые люди - смазчики, обходчики, осмотрщики, жившие в двухэтажных бараках и вот теперь лишившиеся и этого. Им выдали талоны на питание в ресторане, но они предпочитали готовить в номерах и вскоре по этажам пополз кислый запах. Директор гостиницы "Большой Урал" Валерий Эдуардович - большой эстет, помню, чуть не плакал. И это было лишь начало! Затем начались выплаты матпомощи и компенсаций. В то время в разгаре была борьба с пьянством - в магазинах спиртного было не достать, и наши гостиницы оказались в кольце таксистов, торгующих водкой 24 часа в сутки. Деньги выдавались немалые и алкоголь лился рекой. Так продолжалось до конца ноября, когда пострадавшим начали выдавать ордера на квартиры, но люди, ждавшие эти квартиры по 20 лет стали протестовать...впрочем не буду долго об этом.
- Да - расскажи лучше про эту тургруппу.
- В начале декабря из отличившихся на ликвидации последствий взрыва начали формировать тургруппу в Италию. В основном, конечно, из сотрудников "Скорой" - они сработали безупречно, но еще вошли трое блатников, два пожарника и я - в качестве замруководителя. Войти в группу мне помог директор гостиничного хозяйства Свердловска и мой хороший приятель Николай Сапегин - он обладал огромными связями в то время.
- Ну а как к этому отнеслись твои "смежники"?
- КГБшники инструктировали меня раз пять или шесть, причем в последний раз вызвали поздно вечером, меньше чем за сутки до отъезда - я был уверен, что всё отменяется. Инструктажи были бестолковыми - никто из них никогда за границей не был и всё сводилось к трём вещам: надо присмотреться к тем из группы, кто будет назойлив с итальянцами, обращать внимание на неитальянцев, контактирующих с совтуристами и по-возможности познакомиться с местными переводчиками, обменяться данными. И вот 23 декабря 1988 года мы выехали поездом в Москву, переночевали в гостинице "Россия", а 25го вылетели в Рим.
- А ты знал, что не вернешься?
- Конечно! Ведь второго шанса не было бы. К тому же у меня была стопроцентная уверенность, что страна вот-вот рухнет - всё таки я работал в милиции и видел, чувствовал скорый конец социализма.
- А что же жена, сын?
- Жене я сказал, что свалю если хватит решимости и точно буду знать, что не выдадут обратно. К слову, всё прошло как я и рассчитывал - через год СССР развалился, жена с сыном получили в Американском посольстве большой желтый конверт с документами и вылетели ко мне в Калифорнию.
- Расскажи как ты ушел от группы.
- В автобусе по дороге из аэропорта меня начала бить нервная дрожь и я понял, что свалить надо прямо сейчас, что если я начну ходить на экскурсии и выбирать момент - пройдёт пик моей решимости. Было около двух часов дня и, еще до размещения, автобус завез нашу группу на обед в какой-то ресторан. Все стали с аппетитом есть, а я обнаружил, что дрожь моя усилилась и воротник рубашки стал мокрым от пота. Я попросил у кого-то сигарету, хоть никогда не курил, вышел на улицу и, постояв с минуту чтобы меня можно было видеть изнутри, ушел прочь, машинально давя в руках эту сигарету. В моей жизни это был момент наивысшего нервного напряжения. В каком-то маленьком отеле, попросил вызвать такси. Молодой парень, видя моё состояние, сразу встревожился - дал воды. Я объяснил по-английски, что мне надо в посольство США и что я только что убежал от группы советских туристов. Он усадил меня в машину и рассчитался с водителем. И вот я еду по пустому городу - итальянцы праздновали Рождество, в полнейшую неизвестность. У меня не было денег - их должны были выдать в отеле. Паспорта тоже не было - их собрали еще в автобусе для размещения. Но всё это было ерундой в сравнении с тем, что ...посольство было закрыто в связи с праздником! По периметру здания стояли итальянские полицейские с автоматами - они не пускали меня к входу, но и я не уходил. Это оживление было замечено изнутри и к красивым витым воротам подошли сотрудники внутренней охраны. Я как мог объяснил им свою ситуацию, меня тут же пропустили внутрь, дали кофе и бутерброды. Через полчаса пришли двое, один из которых говорил по-русски. Звали его Сэм.
- Американец значит?
- Нет. Русский. Я с ним подружился. Он восемнадцатилетним солдатиком убежал в 60х в Западный Берлин, оттуда в Штаты, затем долго воевал во Вьетнаме и вернулся в Европу, уже будучи федеральным служащим США. Работал в Германии, Западном Берлине и вот теперь в Италии. Очень хороший дядька - бесценную помощь мне оказал. Семён зовут.
- А второй кто был?
- А второй был значительно моложе и, возможно, все ещё на службе - я про него говорить не буду. Вдвоём они занимались мной следующие 48 часов. Сначала долго расспрашивали, исписывая желтые листы - на это ушел остаток дня. Я очень нервничал из-за того что, кроме удостоверения МВД, я ничем не мог подтвердить свою личность, но на следующий день на помощь мне пришел ...советский посол в Италии! Фамилия его, кажется, была Луньков. Он требовал встречи со мной и тем самым невольно подтверждал мой статус. Встречаться с ним я отказался. Тогда пришли люди из МИДа Италии - тут уже нельзя было ничего сделать. Они попросили американцев выйти и я несколько раз подтвердил им свой отказ от встречи с любыми советскими чиновниками. Итальянцев это устроило и они ушли. Все это время я сидел в маленьком кабинете с ворсяным полом на первом этаже посольства. В какой-то момент туда зашла очень красивая, атлетичная девушка с русыми волосами. На плохом русском она поинтересовалась - носил ли я форму и будут ли у меня проблемы в случае возвращения? Я ответил на эти два вопроса, она пожала мне руку и ушла. Сэм объяснил, что это была консул и я только что получил статус беженца. Найти консула в Рождество было почти невозможно, сказал он, и нам очень повезло, а иначе я должен был бы улететь в Мюнхен в специальный лагерь. И вот уже 28 декабря, рейсом впоследствии сдувшейся авиакомпании PanAm я прилетел в Нью Йорк. Еще неделю назад самым высоким зданием для меня был Свердловский Обком КПСС, а теперь я стоял в центре Манхэттэна, смотрел вверх, а в голове кружилась глупая песенка с припевом "..а я маленький такой". Я попал под крыло прекрасной организации IRC - International Rescue Committee. Эти хорошие люди и стали моими гидами, советчиками и спонсорами на месяцы новой жизни.
- А что же происходило в Свердловске?
- Туда прилетела целая бригада из Москвы, долго опрашивали всех моих сослуживцев, друзей и знакомых. Интересовало их только одно - кто он был, этот Куприн и какой закрытой информацией обладал? Довольно скоро всё успокоилось. Уволили какого-то замполита, а мой начальник удержался, правда на следующие 8 долгих лет его карьера остановилась. Наступил 1989й год - смутное время, начало больших потрясений. Скоро в стране началось такое, что все позабыли про беглого мента...
Хочу добавить, что в Нью Йорке наш бывший милиционер не задержался и переехал в Лос Анжелес, где и живет уже много лет, занимаясь бизнесом.
Свободное копирование
