10 мая вечером все было готово к старту «Норвегии». Мы устроили в этот вечер совещание и единогласно решили вылететь в час ночи. Напомню читателю, что в это время года солнце светит здесь круглые сутки. Но в этот час суток оно стоит на наименьшей высоте, вследствие чего воздух в эти часы всего холоднее. Газ же в баллонах обладает наивысшей подъемной способностью при наименьшей температуре, так как давление газа тогда понижается и, следовательно, баллоны вмещают больший объем газа. На этом основании мы выбрали именно этот час.
Около полуночи меня разбудил вахтенный, сообщивший, что поднялся небольшой ветер и старт поэтому задерживается. Я снова лег и заснул, а в шесть часов меня опять разбудили с известием, что теперь все в порядке. Я встал, позавтракал и направился к ангару. Нам сообщили, что из-за ветра и вызванных им затруднений в маневрировании дирижаблем нас просят брать с собою как можно меньше личного багажа. Поэтому мы с Элсвортом пошли к ангару прямо в чем были.
Представьте себе наше изумление, когда мы увидели, что кругом дирижабля царит полное смятение. Люди сновали взад и вперед, таская в переднюю гондолу какие-то свертки. В стороне одиноко стоял Нобиле, по-видимому, тоже совершенно растерянный. Когда мы подошли, он заявил нам, что солнце успело подняться на такую высоту, что лучи его достигли верхушки газовместилищ, отчего газ стал расширяться, и он, Нобиле, теперь не отваживается стартовать. Мы с Элсвортом пошли дальше к ангару. Вдруг кто-то подскочил к нам с криком «Сейчас стартуем!» Пораженные таким неожиданным оборотом дела и думая, конечно, что на это имеются основания, мы с Элсвортом поднялись на борт и через несколько секунд очутились уже в воздухе.
Впоследствии мы узнали, как все произошло. Рисер-Ларсен подошел к Нобиле, когда мы отошли от последнего, и нашел его в столь нервном и взволнованном состоянии, что он, по видимому, не в силах был ничего сообразить. Он кричал, что не может отвечать за последствия, если «Норвегию» выведут из ангара на ветер. Рисер-Ларсен насмешливо отвечал, что нечего обращать внимание на пустячный слабый ветер. Тогда Нобиле ответил, махнув безнадежно рукой:
– Раз вы берете на себя ответственность, так выводите дирижабль из ангара.
Тогда Рисер-Ларсен взял на себя ответственность и с помощью лейтенанта Хевера приступил к последним спешным приготовлениям, которыми он и руководил. Фильм, изображающий моменты, когда «Норвегию» выводили из ангара и мы начали подниматься, показывает, что Рисер-Ларсен распоряжался, а Нобиле неподвижно стоял в стороне, не проявляя никакого участия. Нобиле снова показал образец своего поведения в момент, когда нужно действовать. За время полета у нас накопилось несколько таких примеров.
Свободное копирование
