Москва купеческая - 32

В Москве было несколько семейств носивших фа­милию Прохоровых. Некоторые были родствен­никами, но были и однофамильцы. Сейчас я буду говорить о тех Прохоровых, которым принадлежала зна­менитая Трехгорная Мануфактура.

(Ниже приводятся сведения, частью заимствованные из юбилейного издания Прохоровской Трехгорной Мануфактуры в Москве (1799-1899), любезно предоставленные мне М. А. Про­хоровой.)

Монастырский крестьянин Троице-Сергиевского посада Иван Прохорович Прохоров служил при Мо­сковском Митрополите и в половине XVIII века пере­селил всю свою семью в Москву. По освобождении мо­настырских крестьян от крепостной зависимости, Иван Прохорович приписался в мещане Дмитриевской сло­боды в Москве.

Единственный его сын, Василий Иванович, слу­живший приказчиком у одного старообрядца, зани­мавшегося пивоварением, после 1771 года завел соб­ственное дело, — он устроил в Хамовниках неболь­шую пивоварню. Но он был человеком благочести­вым и богобоязненным: занятие пивоварением не со­ответствовало его убеждениям и он решил искать дру­гого производства. Судьба свела его с Ф. А. Розано­вым, работавшим на ситценабивочной фабрике и знав­шим набивочное производство.

Молодой Прохоров и молодой Розанов решили объединиться и начать свое собственное ситцепечат­ное дело, что им и удалось в 1799 году. Так возникла Трехгорная Мануфактура.

Дело пошло успешно. Первоначально фабрика за­нималась лишь набивкой чужого товара, — миткаль доставляли крупные московские торговцы; в Москве своего склада не было, велась небольшая торговля в Скопине и Зарайске. В 1803 году, у князей Хованских была приобретена земля, где была создана Мануфак­тура.

Прохоров и Розанов были «шурья», то есть женаты на родных сестрах, но их «компания» продолжалась не долго. В 1813 году компаньоны разделились.

В. И. Прохоров продолжал дело при помощи своих сыно­вей, Тимофея, Ивана, Константина и Якова. Тимофей Васильевич сам был хороший колорист, и под его ру­ководством производство достигло совершенства. Фабрика стала работать свой товар и постепенно круг производства расширялся. Были созданы свои ткац­кая и прядильная фабрики, то есть мануфактура стала полной. Были открыты и собственные склады по всей России, в Сибири и Средней Азии.

В дальнейшем был организован Торговый Дом Братья К. и Я. Прохоровы, но впоследствии Констан­тин Васильевич из Дома вышел. Он был женат на Прасковье Герасимовне Хлудовой и является родона­чальником другой ветви Прохоровых (Морская Ману­фактура). Фабрика на Трех Горах осталась в руках у сыновей Якова Васильевича, Алексея и Ивана. Яков Васильевич скончался в 1858 году.

Иван Яковлевич оказался достойным продолжате­лем дела своих предков. При нем оно стало расширять­ся и крепнуть. Фабрика была переоборудована и ста­ла одной из лучших текстильных фабрик в России. В 1899 году, торговый дом был преобразован в паевое товарищество Прохоровской Трехгорной мануфакту­ры.

У Ивана Яковлевича было два сына, — Сергей и Николай Ивановичи.

Сергей Иванович умер совсем молодым — 42-х лет, в 1899 году, но он успел не мало поработать на пользу фабрики. Николай Иванович со всей семьей был Высочайшим указом возведен в дворянство в сен­тябре 1912 года. Умер он в 1915 году.

Семья Прохоровых приобрела в дальнейшем еще две мануфактуры, — Покровскую и Ярцевскую. В се­мьях и Сергея Ивановича, и Николая Ивановича было много детей, и сыновей, и дочерей. Из мужского поко­ления никого в живых не осталось. Всех Прохоровых с молодых лет подготовляли к участию в своих делах, — время им этого не позволило.

В. П. Рябушинский справедливо заметил: «Родо­вые фабрики были для нас то же самое, что родовые замки для средневековых рыцарей». В отношении Про­хоровых это в особенности верно. Прохоровская семья, в лице ее мужчин, прежде всего жила своим делом. Выражение «Прохоровский ситец» было указанием не только на фабричную марку, а на творчество семьи и ее представителей.

Поэтому Прохоровы мало проявили себя в обще­ственной деятельности. Эта культурная и даровитая семья не дала ни городского головы, ни председателя Биржевого комитета. Даже гласным думы, кажется, никто не был. Все время и все внимание уходили на фабрику. Зато на фабрике было сделано все, что мож­но: больница существовала с 70-ых годов, — раньше была приемным покоем; амбулатория, родильный при­ют, богадельня; школа была устроена в 1816 году; ряд ремесленных училищ для подготовки квалифициро­ванных рабочих, ряд библиотек, свой театр и т. д.

В деле благотворительности Прохоровы действо­вали, так сказать, «частным порядком», всегда отзы­вались в годы испытаний. Во время японской войны в Омске был устроен большой лазарет и питательный пункт. Им с успехом заведывала ан. Ал. Прохорова, бывшая там и представительницей Красного Креста. Во время голода 1892 года, Ек. Ив. Беклемишева, уро­жденная Прохорова, открыла в Черниговском уезде столовую для голодающих и больницу для тифозных. Истратила она на это большие средства, и заразилась от своих больных сыпным тифом. Она была очень та­лантливая скульпторша: ее вещи были во всех музеях и многих частных коллекциях. Ее талант перешел к ее дочери, Клеоп. Вл. Беклемишевой, одной из самых та­лантливых и любимых скульпторш в эмиграции.

Наконец, можно упомянуть, что сын другой се­стры, Ал. Ал. Алехин, был шахматным чемпионом ми­ра.