Ляпунов, Кулагина, Мельчук

Ляпунов, Кулагина, Мельчук

Я был прикомандирован (или сам прикомандировал себя) к группе, возглавляемой А. А. Ляпуновым. Группе неформальной, потому что её члены имели разные места работы. Ляпунов, как «отец-основатель», направлял работу, прежде всего в части общей идеологии и архитектуры системы, вёл семинары. А большую ежедневную работу по французско-русскому переводу делали два человека – математик, ученица Ляпунова Оля Кулагина и лингвист Игорь Мельчук. Собственно, они руководили программистской и лингвистической частью работ, за ними стояли исполнители, в ряде случаев – на добровольной основе, то есть без оплаты (последнее особенно касалось лингвистов). Работа распределялась так: Игорь писал алгоритмы, а Оля их программировала. Заранее можно было представить, что эти алгоритмы окажутся сложноватыми, но чтобы настолько! Игорь исписывал ими огромные простыни, впоследствии они зачем-то были изданы (вряд ли кто-нибудь, кроме самих разработчиков, когда-нибудь в них вникал), вышел толстенный том. Эти были тысячи команд, написанных русским языком и выглядевших примерно так: «От глагола i12 искать вправо существительное в винительном падеже i23, минуя прилагательные и наречия». Команды нумеровались, и рядом с каждой указывались номера команд для перехода в случае положительного или отрицательного ответа.

Однако стоит представить, как выглядела эта группа. Вот Алексей Андреевич, патриарх с седеющей бородой, похожий на графа Алексея Константиновича Толстого, мягким голосом излагает что-то на семинаре. Вот Оля, спокойная, вдумчивая, рассудительная, со всегда ровным голосом – на ней так и написано: это профессионал, на неё можно положиться.

А Игорь Мельчук… ну, о Мельчуке в двух словах не расскажешь. Производит впечатление с первого взгляда – нечто очень рыжее и бурное. (Пишу в настоящем времени, но имею в виду Игоря той поры, хотя в основном он изменился мало). Моя Ирина говорит, что представляет себе таким молодого Пушкина – по темпераменту, конечно; внешне они мало схожи, в частности, Пушкин уж никак не был рыжим. Ещё студентом Игорь был звездой филфака – и не только потому, что юношей там можно было перебрать по пальцам. Умница, полиглот, знаток десятка языков, постоянно рвущийся изучать новые. Сразу же стал адептом самой современной лингвистики, да что там говорить – лидером и знаменем лингвистических «младотурков». Само его имя стало синонимом дерзости и противостояния со старозаветной советской филологией.

Едва увидев меня, пришедшего в нему в Институт русского языка, он тотчас же усадил за простыни со своими алгоритмами, постоянно отрываясь для реплик к забегающим к нему студенткам, пришедшим ознакомиться с тайнами МП. Вот он бросил одной из них, Нине Леонтьевой: «Как, ты не знаешь, что такое алгоритм? Вот Миша тебе объяснит» – и уже куда-то унёсся. Так проходили все встречи, но, в общем, о том, что из себя представляет машинный перевод, я узнал главным образом от Мельчука.

Круг нашего общения не ограничивался машинным переводом. Трудно было не испытывать симпатию к Мельчуку – это подтвердят все, кто его знал. Живой, весёлый, открытый, с ярким умом. Мы как-то хорошо подошли друг другу по взглядам и темпераменту и довольно скоро стали друзьями. Объединяли нас и походные интересы – Игорь был заядлым туристом.