В связи с моей работой над Гете я имел возможность наглядно наблюдать, "как действует карма в человеческой жизни". Судьба слагается из двух факторов, срастающихся в человеческой жизни в одно целое. Один из них проистекает из устремления души изнутри вовне, другой подступает к человеку из внешнего мира. Мои собственные душевные стремления были направлены к узрению духовного; внешняя духовная жизнь мира уготовила мне работу над трудами Гете. Мне нужно было оба этих течения, которые сталкивались в моем сознании, привести в нем к гармонии. Последние годы первого периода моей жизни я провел, попеременно оправдывая себя — то перед Гете, то перед самим собой.
Задача, поставленная мной в работе на степень доктора "О достижении согласования человеческого сознания с: самим собой", была пережита внутренне. Ибо я видел, что человек лишь тогда в состоянии понять, чем является истинная действительность во внешнем мире, когда он прозреет эту истинную действительность в самом себе.
Эта встреча истинной действительности внешнего мира с истинной действительностью внутри души должна быть завоевана для познающего сознания при помощи живой духовной внутренней деятельности; последняя всегда налицо для волящего и деятельного сознания, если человек ощущает свою свободу в действии.
То, что свобода живет в непредвзятом сознании как факт и, несмотря на это, является загадкой для познания, основано на том, что человеку с самого начала не дано его собственное истинное бытие, истинное самосознание; оно должно быть завоевано им после достижения согласия его сознания с самим собой. Наибольшая ценность человека — свобода — может быть постигнута только после соответствующего подготовления.
Моя "Философия свободы" основана на переживании, состоящем в согласовании человеческого сознания с самим собой. В волении упражняют свободу, в чувстве она переживается, в мышлении она познается. Но только для достижения этого не следует утрачивать жизнь в мышлении.
Во время работы над "Философией свободы" моей постоянной заботой было сохранить при изложении моих мыслей живое, бодрствующее внутреннее переживание, охватывающее эти самые мысли. Это придает им мистический характер внутреннего созерцания, а также делает это созерцание подобным внешнему чувственному созерцанию мира. При достижении такого внутреннего переживания более не ощущается разницы между природо-познанием и духо-познанием. И тогда приходят к пониманию того, что второе есть лишь метаморфизированное продолжение первого.
Благодаря пониманию этого я мог впоследствии выставить на заглавном листе моей "Философии свободы" следующее мотто: "Результаты душевных наблюдений по естественнонаучному методу". Ибо если в области духа тщательно придерживаться естественнонаучного метода, то в процессе познания он непременно приведет в эту область.
Свободное копирование
