Дневник хирурга - 49

Глава 21

   Одиннадцатого июня  в конце рабочего дня принесли срочную телеграмму. В ней - просьба о помощи: 4 дня роды, тяжелое состояние, вблизи Араза. А это  160 км до самого Хараза, и там 7 км до того местечка, где находится женщина. Едем вдвоём с Татьяной, за рулём наш  шофёр Абдурасуль. Обязательно берём его с собой, так как сами ещё плохо знаем дороги, да и страшно в пути – дикие места. К тому же, возможно придётся женщину везти с собой, и мы должны будем ей оказывать помощь в пути.  Короткие сборы, и вот мы уже несёмся по саванне на предельно допустимой скорости. Жара. Просто страшная жара, иссушающая, испепеляющая…

    До Джеды - 48 км, из них 40 км дорога хорошая, дальше в основном песок, еле заметные следы когда-то проходивших автомобилей, кусты, деревья и снова песок. Много мангустов, шакалов, газелей, дремлющих баранов, телят, коров.  Проехали Джеду, дальше вообще безлюдно. Вдруг попался на пути один дом. Вокруг земля изрыта копытами.  Несколько мужчин, женщин, дети, увидев проезжающую машину, приветливо машут. Я их фотографирую, поднимаю в приветствии руку.  Абдурасуль объясняет, что здесь живут пастухи, и что вблизи есть вода. В засушливый сезон скот блуждает по саванне без присмотра, умирает от жажды, а эти люди присматривают за животными. И вправду, в пути нам попадались трупы коров, кости. В засуху здесь не воруют скот, так как такой путь пройти, да с украденной коровой - и сам погибнешь. А вот в дождь в саванне появляются и пастухи со стадами баранов и коров, и воры.

   Наш путь однообразен. Песок и скудная растительность. Видим - на солнце лежит теленок,  учащенно дышит.  Абдурасуль останавливает машину, поднимает телёнка - он не стоит на ногах. Относит его под деревья в непробиваемую солнцем тень. Я наливаю шофёру из фляги в ладони немного воды, чтобы дать пить животному. И мы едем дальше. Теленок смотрит нам ласково вслед, облизывая свой нос в песке сухим языком.

   А это что, боже? Человек, передвигающийся еле-еле, с пикой на плече, пустым котелком, с обмотанной грязной материей головой. Он обмотал голову так, чтобы остался только один глаз. Второй спрятал от ярких солнечных лучей. Этот путешественник очень удивил нас.  Это был старик. Сухая, гофрированная кожа лица, в трещинах ноги, обутые в стельки с веревками. По измученному лицу и неустойчивой походке можно было решить, что он сейчас повалится и умрет. Что делать старику в саванне, где кроме шакалов, гиен, газелей, ничего нет?  Оказывается, ему 60 лет (а казалось – все сто!) и вот уже 2 дня он идет из Джеды,  продвигаясь на север к своим родным. Слава богу, нам по пути!  Мы усадили его в машину.  Он так счастливо заулыбался, как ребенок, что казалось - это был предел его счастья. Мы же невольно содрогались от чрезмерной жалости к этому человеку.

   Примерно через 70 км мы подъехали к какому-то странному скоплению людей и животных. Что это? Оказалось – колодец. «Его называют Источник жизни» - ответил Абдурасуль. Колодец, на который молятся три раза в день.  И это помогает поддерживать в нём хоть какой-то уровень воды, что даёт жизнь проходящим мимо путникам, караванам, стадам – всем, кому посчастливилось дойти до этого места. Мы выскочили из машины, чтобы подойти умыться водой и сразу были окружены интересующейся толпой африканцев. Мужчины, одетые в грязные покрывала, женщины в накидках. Процесс извлечения воды интересен. Оказывается, колодец этот – детище народное. Копали его вручную, а это песчаная почва, поэтому была масса обвалов, много жертв. Колодец шириной около 3 метров и длиной около 5 метров, глубина достаточно большая.  На уровне земли сверху - две металлических толстых рельсы, и на них уложены бревна. Так они закрыли колодец сверху. Я заглянул: дно не видно.  Видны лишь неровные  следы от лопат на стенках, и мрак. При помощи канатов и ведер, сделанных из шкур зверей, достают воду. Утоптан специальный плац - площадка, по которой ходят лошади, коровы, бараны. Здесь же – специально обученные быки, которые тянут канаты и достают воду. Вода в ведрах мутная. На быках восседают полногрудые молодые женщины,  управляющие быками. И так изо дня в день, круглые сутки. Вода - это их работа. Дать воду себе, путникам, скоту.  Один из присутствующих мужчин увидел у меня сигареты и попросил одну. Я дал. И тут же – лес рук. Я даже не понял, откуда их набежало человек сорок! А в пачке сигарет - всего двадцать. Отдал все. Потом пришлось развести руками и сказать: «Мафии каляс» - нет больше.

У колодца наш спутник оживился, мы даже услышали его радостный смех. Поблагодарив нас, он  скрылся в толпе среди людей, животных. Распрощались, мы двинулись дальше. И чем дальше мы продвигались на север, тем больше отмечали перемены: меньше кустарников и деревьев,  полное отсутствие травы.  Привычной для нас сухой как шелк травы здесь нет!  Один песок. Машина идет с большим трудом.  Следов других машин здесь нет. Скоро мы выехали на песчаную площадь больших размеров, где везде были лишь торчащие сухие  стебли бывшей растительности.

Абдурасуль пояснил нам, что это так называемый сундай. Здесь поселяются племена, выращивающие растения в период дождей. Они сажают миль, то есть просо, и живут до тех пор, пока культура не поспеет. Через 3-4 месяца они собирают урожай и, учитывая, что здесь нет воров и им никто не мешает, уезжают отсюда, так как вода кончается и тут нечего больше делать. Но сейчас трудно сказать, что здесь были когда-то стойбища, песок все сравнял. Удивительно белый чистый песок.