Из всего семейства Щукиных наиболее знакомым мне был Николай Иванович. Я познакомился с ним по совету Н.И.Шкотта в то время, когда я икал место врача при фабрике. Это было летом во время Нижегородской ярмарки; когда я пришел к нему в 1-й раз, он только что приехал из Нижнего Новгорода; я передал ему записку Шкотта и высказал свое желание, он принял меня сухо и нелюбезно; сказал, что место теперь занято, но вероятно освободится в скором времени и тогда он уведомит меня об этом (стало быть, не отказывает) и просит оставить мой адрес. Так дело оставалось до моего поступления туда, о чем я уже писал выше. После поступления моего на фабрику, когда я задался целью проведения там различных реформ, мне часто приходилось видаться с ним в помещении Правления и почти всегда он был со мной любезен, даже и тогда, когда дело касалось лишь расходов, например о выдаче служащим при больнице наградных к праздникам Пасхи и к Новому году. Сближение наше постепенно улучшалось и он даже поручил мне лечение своего младшего брата Ивана, который начал проявлять какие-то странности характера, перестал ходить в гимназию Поливанова, в которой учился, а говорил дома, что идет туда; начал лгать, чего раньше с ним не бывало.
Я объяснял себе это тем, что он по своему возрасту вступал в период pubertatis, когда с мальчиками случаются подобные казусы помимо их воли и намерения, когда организм требует усиленной физической работы. дело пошло лучше, гимнастика помогла. Это помогло еще большему нашему сближению с Николаем Ивановичем, а потом, когда было устроено на фабрике родильное отделение - он нередко присылал разных женщин со своими записками, прося принять их в родильню для разрешения. Это все были прислуги его родных или знакомых. Стало быть, вести о нашей родильне уже разошлись по Москве, если стали проситься в нее из разных сторон Москвы. Нам нужно было поддержать это мнение, что мы с Марией Николаевной и делали.
Лет через 12-15 после нашего знакомства, он вздумал жениться, а до тех пор жил с одной певицей француженкой, которая свободно говорила по-русски и официально скрывала свое французское происхождение и почему-то называлась Орловой; она стоила ему в год до 200 тысяч и он, кажется, был очень доволен своим положением, и вдруг явилась мысль жениться и на ком же? На своей двоюродной сестре - Елизавете Дмитриевне, урожденной Боткиной; а по мужу Дункер.
Здесь уместно сказать несколько слов о Дункер. Лет около 40 до описанного события в Варшаве овдовел служивший там полковник Дункер, жена его умерла почти внезапно и оставила ему двух детей - мальчика и девочку. Он был поражен этой смертью, не мог оставаться в Варшаве и приехал в Петер-бург, где не имея почти никаких средств, остановился в каких-то меблированных комнатах, заболел, отвезен в больницу и через неделю умер, кажется от оспы. Ни родных, ни знакомых у него во всем городе не было и дети, стало быть, остались совершенно без всяких средств и без призора; но на их счастье нашлась добрая душа, жившая в тех же номерах престарелая девица, которая приняла участие в судьбе детей, взяла их к себе, отхлопотала потом помещение их в казенные учебные заведе-ния: мальчика в Гатчинский сиротский институт, а девочку тоже в какой-то институт на казенный счет, кажется в Екатери-нинский.
Кроме этой особы, престарелой девицы, у них никого не было; они считали ее за свою мать. а она их за своих детей; такие добрые отношения поддерживались между ними и впоследствии до глубокой старости приютившей их старушки, которую они поместили впоследствии в Троицком Посаде (Сергиево-Троицкий монастырь), где купили ей дом с садом и она жила там своим хозяйством, получая достаточную пенсию от своих обоих питомцев. Мальчик учился довольно хорошо и по окончании Гатчинского института поступил в Инженерный институт, откуда вышел специалистом по водопроводному делу - инженером Константином Августовичем Дункер и перебрался в Москву, где служил при Городском управлении по водопроводу, познакомился с семейством Боткиных и женился на Елизавете Дмитриевне Боткиной, двоюродной сестре Н.И.Щукина, у которой было очень хорошее приданое и очень большое умение жить и пользоваться жизнью. Они купили дом у Давида Абрамовича Морозова на Поварской улице, перестроили его и стали жить-поживать, но ничего не наживать. Н.И. Щукин бывал у них очень часто, чуть не каждый день.
Так прошло лет 15 или больше, и однажды Константин Августович почувствовал себя нехорошо, прилег на диван и через несколько минут умер в присутствии Николая Ивановича, стало быть, жена его вдруг оказалась вдовой; ей было в это время около 40 лет, бездетна, с хорошим состоянием, потому что муж ее зарабатывал довольно много, а у нее был свой капитал и прекрасный дом на поварской улице, близ Арбатской площади.
Свободное копирование
