Какова же была там больница и какие были в ней порядки? Теперь кажется это невероятным, а между тем то, что я сейчас напишу, - было действительно, с подлинным верно.
Больница была построена больничным архитектором на отлете от остальных построек фабрики и вдалеке от жилых помещений. Это, конечно, хорошо потому, что вся усадьба фабрики не особенно велика. Самое здание больницы было каменное, с полуподвальным этажом, в котором половина была занята квартирой фельдшера, а в другой - полутемная, хотя и большая кухня и для фельдшера и для больницы и другая часть, около 1/4 всего нижнего этажа - помещение для заразных больных, куда был особый ход со двора. Туда не было водопровода, не было особого клозета и, стало быть, больные для естественной надобности должны были выползать наружу сами, собственными силами и делать то, за чем выползали где-нибудь тут же поблизости. Ванны в этом этаже не было. Прислуги на всю больницу было лишь две: одна женщина, она же и кухарка и прачка и сиделка. Как она могла справляться со своим делом - непонятно. Выходило что-нибудь одно, что она либо около больных, либо в кухне готовит пищу, либо стирает белье, и если около больных, то как она может быть в одно и то же время в двух этажах. Мой предшественник, по-видимому, не замечал этого, так как никогда не служил в больнице, а всю свою жизнь занимался частной практикой в зажиточных домах.
В верхнем этаже находилось две довольно поместительные комнаты на 8 человек каждая, очень светлые, теплые, а между ними были маленькие ожидальня очереди и аптека, она же и приемная; была и ванная комната, и клозет и, позади него, ход на чердак. Вот и все помещение. Выходило так, что одна комната была женской палатой, другая - мужской; клозет для них общий. Вентиляции не было никакой ни в верхнем этаже, ни в нижнем, стиралось белье в кухне; помещения для покойников не было и , стало быть, умерший должен был оставаться до погребения на своей кровати или вынесен наружу в дровяной сарай или на погребицу. Прислуга - женщина помещалась в кухне, а мужчина - в ванной.
Медикаментов в аптеке было маловато, а о перевязочном материале и инструментах и говорить нечего: всего было мало и плохого качества. Вообще это была не больница в подмосковной фабрике, а пародия на нее. Родильное отделение помещалось в одной комнате, а в другой квартира акушерки. Кухни при них не было, клозет был холодный с поддувалом снизу. Все родильницы лежали в одной комнате, разделить их не было возможности, в этой же комнате крестили детей и справляли крестины, т.е. бывало и пьянство кумовьев. Ели родильницы свою пищу. Из прислуги был старик, который колол дрова и приносил воду и одна сиделка, помощница акушерки. Родильня помещалась на фабричном дворе и в ней постоянно бывали посетители то к той, то к другой родильнице. Белье на больных было свое. Во время родов под рожениц подкладывалась выделанная большая кожа, чтобы не прома-чивать тюфяк, и кожа эта редко высыхала. Мне предстояла большая задача - переделать всю больницу и весь строй ее. Для этого нужно было и время и средства. Времени-то было довольно, а средствами я не располагал, а подготовлял Правление посте-пенно к тому, что расходу нужно значительно увеличить на больницу. Я указал прежде всего на то, что держать покойников между больными невозможно; равно невозможно держать больных с заразными болезнями в подвале, нельзя доволь-ствоваться и тем убогим помещением, в котором находится родильня. Стало быть нужно все строить, или лучше не иметь совсем больницы, а войти в соглашение с какой-нибудь из городских больниц и отсылать всех заболевающих туда, а существующую больницу закрыть совсем, т.е. упразднить, как совершенно негодное здание. Я и теперь удивляюсь, как архитектор мог строить такое здание для больницы? Зачем ему нужно было зарываться в землю, когда места было вдоволь на большом дворе?
Свободное копирование
