Тамбовские врачи и аптеки
При мне в Тамбове было несколько врачей, из них наибольшей известностью пользовались:
1) Николаев - помощник врачебного инспектора;
2) сам врачебный инспектор П. Вишневский - чуть ли не единственный инспектор из русских во всей России, потому что эти места занимались по преимуществу немцами или финляндцами из Гельсингфорса, хотя программа Медицинского факультета в этом университете была гораздо меньше, чем в чисто русских университетах;
3) доктор Фальк - главный доктор губернской больницы;
4) Триданцов - гинеколог и акушер, за отсутствием специальной работы проводивший время больше за рыбной ловлей;
5) Иковец, занявший потом место Фалька.
У нас принято думать и говорить, что первая ovariotomia произведена в России Красовским в Петербурге. Но я с достоверностью утверждаю, что ее сделал Иковец еще до 1865 года. Утверждаю это я потому, что она была сделана в то время, когда я был еще в гимназии, и тогда по поводу нее было много разговора в публике; конечно, к истине примешивалось и много небылиц. Но, во всяком случае, это было сделано тогда, и при том - с блестящим исходом: больная скоро вполне выздоровела, хотя в то время не было никакой антисептики, ни карболовой кислоты - даже имени этой кислоты тогда не было известно. Теперь, когда мы отчетливо знаем, что за штука киста яичника и как она развивается, можно допустить, что в случае Иковца была, хотя и многокамерная киста, но без пророщений с соседними органами, например, кишками. А если принять во внимание, что тогда не было ни пинцетов Пеана, ни тех материалов, которые употребляются теперь при оперировании и остановке кровотечения, ни марли, ни гуттаперчивых дренажей, то нужно удивляться смелости и находчивости хирурга - решиться на такую операцию при таком состоянии знаний у помощников его, которые не давали себе ясного отчета в том, что они должны были делать, как помогать. Рассказывали тогда, что он начал операцию с 4-мя врачами-помощниками, из которых один тотчас же по вскрытии полости живота заявил, что он уходит, не желая подвергаться ответственности, а за ним постепенно ушли и другие. Так что он остался с одним врачом, фельдшером и акушеркой и докончил с ними операцию, а бывшие помощники наведывались потом ежедневно по несколько раз и так надоели своими звонками, что Иковец велел не отворять им двери и не принимать никого из них, дабы не беспокоить больную. Нужно заметить, что и шов был наложен не шелковый, а булавочный, обвивной. Конечно, наркоз сделан был полный, хлороформный. Эта операция тогда наделала много шума в городе, тем более, что больная была известная особа, кажется, племянница полицмейстера, немолодая уже девица.
После этой операции Иковец повторил ее еще много раз, но каковы были результаты теперь - я не знаю; что это был один из самых простых случаев - это несомненно, но замечательна решимость хирурга.
Мой хороший знакомый, д-р В.А. Крылов, желавший занять место Иковца после его смерти, был в Тамбове в тамошней больнице, просматривал операционный журнал и к изумлению своему увидал, что из 100 грыжесечений, там сделанных, ни одна не окончилась выздоровлением. Чем объяснить это? Не были ли все эти случаи ущемлением уже гангренизировавшейся грыжи? Но ведь и тогда мог образоваться свищ. А то ведь подряд все со смертельным исходом.
Кроме перечисленных врачей, назову еще Васильева, врача при кадетском корпусе, который успешно лечил лихорадки какими-то своими каплями, которые и до сих пор известны в Тамбове под именем “Васильевских”, и д-ра Тулушева, о котором я уже говорил по поводу его столкновения с новоприбывшим губернатором. Других не помню. Военные врачи являлись на короткое время - время пребывания полка в городе, и вместе с полком выезжали из него; осели же там только двое: Потехин и Дубровский, последний был очень молодой человек, только что из Академии, но уже разбитый параличом; он пользовался обширной практикой.
Аптек было две: старая - Верогера и новая - Брандта. Обе помещались на большой улице и работали довольно хорошо. Тогда еще не было магазинов, торгующих аптекарскими товарами, но, когда они открылись, дела аптек не ухудшились, и доктору Тулгушеву удалось добиться, что дано было разрешение на открытие и третьей аптеки, а прежние аптековладельцы, устаревшие на своем деле, передали его в другие руки, а сами обзавелись хорошими домами на окраинах города и доживали так свой век.
Свободное копирование
