Тамбовский Суд
До введения Мирового и Окружного судов по уголовным делам все справлялось в Уголовном суде, который, смотря по преступлению, приговаривал виновного к публичному наказанию на торговой площади кнутом, что выполнял палач, всегда живший в остроге. Он выбирался из тех же уголовных преступников, которым угрожала за их дела каторжная работа и которые соглашались прослужить взамен ее сколько-то лет в должности палача. Потом эти люди перевелись, и оставался лишь один на каждый судебный округ, да и одному-то не было никакого дела, а когда являлась в нем надобность, его привозили как какого-нибудь заморского зверя. До тех же пор в каждом губернском городе был свой палач. И вот этот-то субъект выполнял поста-новление Уголовного суда почему-то чаще на Варваринской площади во время базара, хотя была и другая базарная площадь в другой части города. Для выполнения судебного приговора устраивалось возвышение, аршина в 3 высотой, для того, чтобы весь базар мог видеть и палача и жертву его. Приговоренного везли на особой телеге через весь город, причем он сидел на скамейке спиной к лошади, а на груди у него висела черная доска, на которой было написано большими буквами - или “убийца”, или “разбойник”, или “поджигатель”, или еще что-нибудь.
Однажды был такой случай. Была приговорена к телесному наказанию одна крестьянская девица за то, что она убила своего новорожденного ребенка. После наказания она должна была идти в каторжную работу. Она была выведена уже на возвышение (эшафот), секретарь Суда прочитал всенародно приговор Суда, и палач уже ударил ее один раз кнутом, от которого она взвизгнула невероятным образом, как на этот крик из толпы раздался другой крик: “Что вы делаете?! Не она виновата, а я! Она приняла мою вину на себя, а она никогда и не имела ребенка, это был мой ребенок!”. Ввиду такого заявления весь базар огласился криками и угрозами по адресу Суда, и бывшая здесь полиция, во избежание бунта, прекратила экзекуцию. Оказалось потом, что обвиняемая жила горничной у своей же помещицы, очень любила ее, скрывала ее беременность, так как барыня не выходила никуда из своей комнаты, и сама же барыня убила своего ребенка, а когда каким-то путем нашли труп ребенка, горничная сказала, что это ее ребенок и что она сама умертвила его. В вину Суду было поставлено то, что он вел дело небрежно и что по его вине страдало совсем неповинное лицо. Весь состав Суда был сменен, и об этом много говорили в городе.
Свободное копирование
