29 августа мы пришли в университет в 9 часов утра, в ту самую швейцарскую, в которой были раньше, где висело объявление, и нашли тут уже немалую толпу таких же гимназистов и семинаристов, приехавших из разных округов - и Харьковского, как мы, и Киевского, и Одесского, и Казанского, даже Варшавского, и из самой Варшавы. Ждали терпеливо до 11 часов. Ровно в 11 часов показался из профессорской комнаты какой-то высокий, совершенно лысый господин в синем фраке, как потом оказалось - инспектор студентов, знаменитый Иван Иванович Красовский, и громогласно воскликнул: “Будущие юристы и филологи, пожалуйте за мной, а медики и математики - в Большую словесную аудиторию”. Быстро прошел через швейцарскую и скрылся где-то. За ним повалила куча желающих экзаменоваться, а мы - уже четверо - остались здесь и не знали, куда нам идти. Прошло более часа, а мы все ждем, куда нам пройти. Швейцары все попрятались куда-то, точно сквозь землю провалились. Пробило 12 часов, опять является Иван Иванович и, увидя нас, спрашивает меня, чего мы здесь ищем и кто мы такие. Я объясняю ему, что мы здесь с 9-ти часов, все ждем, куда нам идти экзаменоваться, и не знаем. “Да Вы здесь в первый раз?” - спрашивает он. - “Конечно, в первый раз и будем очень сожалеть, если это будет и последний”. - “Ну, пойдемте, я Вас проведу к профессору”. Мы пошли за ним, чуть не держась за его фалды. Он привел нас в большую аудиторию, в которой сидело много таких же несчастных, как мы, и все что-то писали. За ними наблюдал профессор Н.С. Тихонравов. К нему обратился Красовский с просьбой принять и нас четверых, потому что мы не опоздали, а не знали, куда нам нужно было идти.
Тихонравов не хотел, было, допустить нас, но Красовский убедил его, ссылаясь на нашу неопытность, и тот согласился, однако же с тем, чтобы к 3-м часам мы кончили нашу работу, дал нам по нескольку листов бумаги, чернильницы и перья и сказал, что дано две темы для сочинения: 1) Век Екатерины Великой и 2) Век Людовика XVI. “Пишите, на какую хотите, только не дальше 3-х часов”. Я знал очень хорошо по учебнику Шульгина историю Франции и начал писать о Людовике XVI почти из слова в слово, конечно, вписал и знаменитое изречение Людовика: “L’Etat - c’est moi” . Быстро исписав почти весь лист кругом и подписав его, я одним из первых подал его Тихонравову. Он взглянул на меня внимательно, спросил, что я не один ли из тех, которых привел инспектор, и, получивши ответ, что “да, я один из тех”, начал внимательно читать мою рукопись; но его часто прерывали то тот, то другой, приносившие ему свои работы, а он смотрел за тем, чтобы под рукописью была подпись с обозначением, из какого учебного заведения автор прибыл в Москву.
Свободное копирование
