Осенним днём 1948 года ко мне приехал академик П. П. Ширшов вместе с видным полярным учёным-биологом В. Г. Богоровым. Разговор повели без всякой дипломатии, с ходу.
— Мы приехали, Дмитрич, — сказал Ширшов, — просить тебя помочь нам.
И Ширшов рассказал, что перегружен делами — он был не только министром морского флота, но и возглавлял в Академии наук институт.
Ширшов предложил мне должность своего заместителя в Институте океанологии…
— Тебе и объяснять не надо, — продолжал Ширшов, — что в институте я бываю редко. Вениамин Григорьевич — мой заместитель, но его дело — наука. А нам предстоит очень большая организационная работа…
— Прежде всего надо развернуть экспедиционную деятельность, — подхватил Богоров. — А у вас огромный опыт в этом деле. В институте начинает работать первое научно-исследовательское судно «Витязь», организована станция в Геленджике. Институт должен наконец выйти в море, и, чем скорее, тем лучше.
— Мы приглашаем тебя на должность заместителя директора Института океанологии по экспедициям, — закончил Ширшов. — Должность скромная, но зато творческая! Я предоставлю тебе полную свободу действий. Мы очень рассчитываем на твой опыт…
Всё это было для меня неожиданностью. За два года много воды утекло, большие перемены произошли, и я понимал, что надо приставать к какому-то берегу. Душа моя давно требовала работы.
Я поблагодарил Ширшова и Богорова, пообещал дать ответ несколько позже.
В один из следующих дней я поехал в ЦК партии па приём к секретарю ЦК ВКП(б) Алексею Александровичу Кузнецову и рассказал ему о предложении Ширшова.
— Советую вам дать согласие, — ответил Кузнецов. — Работать в Академии наук почётно.
Я уважал А. А. Кузнецова и не мог не прислушаться к его словам, потому что этот человек всегда относился ко мне с чувством симпатии, которое, конечно, было взаимным.
И я сообщил Ширшову, что принимаю его предложение. Так начался новый этап моей жизни. Эта работа — создание советского научного флота и организация экспедиционных исследований в океанах и морях — продолжается вот уже тридцать лет. То, что мы имеем сейчас, несравнимо с тем, что было. Начинать пришлось на голом месте.
Впрочем, это здорово — стоять у истоков нужного дела. Это всегда интересно, хотя и сопряжено со множеством трудностей.
Академик Пётр Петрович Ширшов был не только крупным учёным, но обладал ещё неоценимым даром — предвидел пути развития науки и был прекрасным её организатором.
В самом начале 1941 года Ширшов создал в Академии наук СССР Лабораторию океанологии, в основном для обработки и анализов материалов, собранных нами на дрейфующей станции «СП-1». К работе он привлёк видных учёных: планктонологов В. Г. Богорова и П. И. Усачева, физика моря Б. В. Штокмана, микробиолога В. О. Калиненко. Окончилась война, и Ширшов, вернувшись к научной работе, одним из первых определил и сформулировал задачи советских учёных в изучении морей и океанов. По его инициативе в декабре 1945 года был организован Институт океанологии: слили Лабораторию океанологии и Каспийскую экспедицию. Эту экспедицию тогда возглавлял авторитетный советский гидролог и обаятельнейший человек профессор Б. А. Апполов.
Ширшов привлёк в новый институт многих крупных учёных.
Свободное копирование
