Я первые три месяца 1894 года нигде не служил и мог все свое время отдавать конспиративной работе; поддерживал и развивал связи с рабочими, занимался в кружках, имел значительные связи среди студентов, вел среди них пропаганду марксизма, организовывал работы на гектографе, переписку брошюр и т. п.
С апреля я поступил на работу в земскую управу, но она отнимала время только до трех часов, оставляя в моем распоряжении, кроме того, многочисленные тогда праздники.
А. Н. Винокуров был тогда студентом-медиком пятого курса, а потом сдавал государственный экзамен, но, несмотря на это, он занимался в рабочих кружках, писал брошюры и листки. Tax он написал: "Откуда взялись капиталисты и рабочие", "Много ли мы зарабатываем", "Царь Александр III умер" (последнюю совместно со мной) и несколько листков.
Кроме того, мы трое совместно переработали три вышеупомянутые польские брошюры.
П. И. Винокурова организовала около себя кружок преданных делу курсисток. В него вошли: Софья Ивановна Муралова, Пелагея Сергеевна Мокроусова (потом вышла замуж за А. Д. Карпузи), Анфиса Ивановна Смирнова, Е. А. Петрова, Л. И. Биронт, Н. А. Желвакова и М. X. Горбачева.
Они заводили связи среди работниц в воскресной школе -- среди ткачих, среди модисток. Из работниц, с которыми они познакомились, выделялась одна ткачиха. Она сначала была неграмотной и ей читали брошюры и листки другие, а она потом почерпнутые таким образом знания несла уже в массу в своей устной передаче. Потом она научилась грамоте. Да и вообще замечалось, что многие неграмотные рабочие и работницы, затронутые агитацией, стали проявлять сильное стремление научиться грамоте и часто учились читать по нелегальным брошюркам. Специально для женщин П. И. Винокурова написала брошюру "Дура-баба", которую пока не удалось найти. Другую брошюру "Кое-что о женщине-работнице" написал Мандельштам-Ледов (она напечатана в книге "Литература Московского рабочего союза").
Наш женский кружок вообще проявлял большую активность: переписывали литературу, доставали деньги, устраивая разные сборы и лотереи, иногда фиктивные; у него хранилась литература и т. д. Мокроусова откуда-то достала пишущую машинку; тогда они еще только входили в употребление. Это значительно облегчило переписку, тем более, что машинка давала несколько копий. Машинка эта использовалась во-всю. Из этого женского кружка вышло потом несколько большевичек, которые всю жизнь оставались в партии. Так С. И. Муралова умерла в 1932 году коммунисткой; Анфиса Ивановна Петрова была потом активной партийной работницей, умерла раньше; П. С. Мокроусова-Карпузи также работала потом в партийных организациях, умерла до Октябрьской революции.
Говоря о нашем женском кружке, я мимоходом коснулся о сборах денег на организацию. Вообще надо сказать, что с деньгами у нас дело обстояло неважно, а их часто надо было иметь дозарезу. Покупка литературы нелегальной и легальной, покупка пишущей машинки, материалов для гектографа, бумаги; мимеографа, поездки в Вильно и в другие места -- на все это требовались деньги, а достать их было нелегко. Иногда надо было бы снять квартиру получше для собраний, для печатания, а средств нехватало. Товарищ Лядов хорошо отметил это в своих воспоминаниях, откуда я приведу соответствующее место {"На заре рабочего движения в Москве", стр. 82, 1932 г.}:
"Большой недостаток испытывали мы в денежных средствах. Хотя все кружки, входящие в организацию, и отчисляли определенный процент на литературу, но это были гроши в сравнении с нашими возросшими потребностями. И очень часто мы эти гроши предпочитали тратить на поддержку забастовщиков, на поддержку уволенных за выступления рабочих. Наши девицы, в особенности Смирнова и Муралова, ухитрялись всякими способами добывать деньги среди студенчества. Печатали фотографии писателей и продавали их, перепродавали нелегальную литературу, устраивали лотереи, собирали в пользу забастовщиков среди радикальной молодежи, среди учащейся массы в пользу какой-нибудь придуманной умирающей с голоду курсистки, и раз кому-то из них удалось обобрать какого-то заезжего губернатора в пользу фантастической голодающей дворянки.
Смирнова обхаживала с финансовой целью разведенную жену сибирского золотопромышленника Пенневскую, которая обещала, что если ей по суду удастся отвоевать от мужа причитающуюся ей часть имущества, то она пожертвует нам десять процентов своей доли. Смирнова познакомила и меня с ней, кое-что нам удавалось доставать у нее. Квартиру ее мы широко использовали для хранения нелегальщины, но имущества так и не дождались".
Свободное копирование
