Ку-ку, а вот и мы!

Ку-ку, а вот и мы!

Когда Эдит уехала в Соединенные Штаты, мы с Пьером решили устроить ей сюрприз — без предупреждения отплыть в Нью — Йорк и, заняв места в первом ряду мюзик — холла «Версаль», посмотреть, как она удивится, увидев нас. Но все произошло совершенно иначе.

Во время своего второго путешествия в Америку Эдит снова выступала в «Версале». Это был знаменательный год, когда должен был состояться поединок между Серданом и Тони Зейлом, чемпионом в своей категории. Мы, как полагается, отмечали отъезд, как вдруг, между рюмками, она бросила: «Жаль, что ты не едешь с нами». Я ответил, как мне тогда показалось, очень метко: «Понятие «невозможно» — не во французском, а тем более не во французско — армянском стиле». «Кишка тонка!» — ответила она. На следующий день после ее отъезда я явился в офис Рауля Бретона с двумя новыми песнями, которые мы с Пьером только что сочинили, и одну из которых, «Этот парень», Эдит собиралась записать по возвращении в Париж. «Сколько?» — спросил тот. Я все хорошо подсчитал: два билета до Нью — Йорка, несколько долларов на карманные расходы и на самое необходимое, пока мы не найдем работу. Итого — сто восемьдесят тысяч франков, старыми, конечно. Рауль закашлялся — он всегда начинал кашлять, когда с него требовали аванс. «Аванс в сто восемьдесят тысяч франков, это существенная сумма! Я никогда не соглашаюсь платить больше двух — трех тысяч франков за песню, да и то известным авторам». «Все понятно, но нам это необходимо, чтобы встретиться с Эдит. Если вы против, то мы пойдем к Бешеру!» Рауль не мог отпустить своих авторов к конкуренту. Поэтому, хоть и с большим сожалением, согласился дать эти деньги. Едва упаковав багаж, я пошел на базарчик Тампля, купил пару туфель из кожи питона и обменял наши франки на доллары. Вот и все, теперь я был готов заткнуть Америку за пояс.