Воскресенье, 23 января 1916 г.
Вчера в четверть десятого вечера выехал из Парижа с Дюбе и Дешанелем. Сегодня в восемь часов утра прибыли в Жерармер. Снега очень мало, картина совсем другая, нежели в прошлую зиму. Дюбо напялил на себя горный картуз с наушниками, Дешанель подумал и остался при своем котелке.
На вокзале нас ожидал генерал де Вилларе. Мы отправились дальше на двух автомобилях: я сел в один автомобиль с Вилларе, на другом поместились Дюбо и Дешанель.
Остановились в Со-де-Кюв. За мостиком, переброшенным через, речку, выстроен 52-й батальон пеших стрелков. Смотр и раздача знаков отличия. Прекрасная выдержка войск.
Садимся опять в автомобили и едем дальше, к Шлухт. Туман, горизонт заволокло тучами, никакой перспективы. На перевале остановились и наблюдаем упряжки канадских собак. Мы купили этих собак по высокой цене и выписали их с большими расходами с Аляски; теперь они мерзнут здесь в горах. Животные эти понимают только английские слова, мы с трудом научили их словам французской команды. Они запряжены в небольшие сани, которые берут меньше продовольствия, чем укладывается на спину мула.
В Шлухте мы нашли одетых в белое французских и норвежских лыжников, которых я однажды принимал у себя. [328]
После их посещения набережная д'Орсей сообщила мне депешу нашего посланника в Христиании Шевалле, в которой говорится, что отправка этих норвежских санитаров, возможно, подстроена Германией. Так как в Вогезах большой простор для шпионажа, я передал генералу де Вилларе эту депешу, которую нарочно захватил с собой, и советую ему зорко наблюдать за этими иностранцами.
Здания таможни, шале Гартмана, дом, в котором во время моего прежнего посещения находился лазарет, -- все разрушено снарядами.
Направляемся к отелю Альтенберг, от которого осталась только груда развалин.
Густой туман. Долины Мюнстера не видно. Спускаемся в Жерармер. Погода проясняется, тучи разошлись и блеснули лучи весеннего солнца.
Через Ванье и Сокзюр взбираемся на Одеренский перевал. В Сокзюре сделали небольшую остановку и осматриваем помещения, в которых расквартирован 152-й полк, получивший пополнение после кровавых боев под Гартманом. Четыре пятых его нынешнего состава -- новые люди, впрочем, у них хороший вид.
Проезжаем Одеренский перевал при великолепной погоде и спускаемся к деревушке Крют. Затем выходим из автомобилей и идем через деревню; войска выстроены шеренгой, у окон домов развеваются французские флаги. Девочки-эльзаски подносят цветы. Подобные остановки делаем также в Одене и Феллерингене. Там тоже шеренги войск, знамена, энтузиазм населения.
В Вассерлинге остановились в штабе, помещающемся в замке при фабрике. После дела под Гартманом несколько снарядов упало здесь поблизости, в том числе на крышу одного из боковых флигелей.
Завтракаем в штабе генерала Нолле, преемника доблестного и несчастного генерала Серре...
После завтрака принимаю в гостиной замка видных граждан. Это все верные эльзасцы, французские патриоты. Я обращаюсь к ним с краткой речью, но волнение не дает мне говорить. [329]
Затем на красивой аллее к замку -- церемония вручения крестов офицерам, военных медалей, военных крестов и медалей 1870 г. верным эльзасцам, выстроившимся в три длинных ряда. Эту последнюю, волнующую задачу я разделил с Дюбо и Дешанелем...
Превосходные стрелки 27-го и 66-го батальонов, выстроенные по другую сторону аллеи, дефилируют перед нами с неподвижно устремленным на меня взглядом. Несравненное зрелище патриотической решимости.
В 2 ч. 20 м. отправились далее в Сент-Амарен. Он тоже недавно подвергся бомбардировке, но очень весело разукрашен флагами, залит солнцем. Посещаем мэрию и школы. Со времени моего последнего посещения дети сделали большие успехи во французском языке.
Посетили эльзасский госпиталь.
Поехали в Моош, еще более пострадавший от бомбардировки. В госпитале видели шестнадцатилетнюю девушку с ампутированной правой ногой. Предосторожности ради ее койка находится в подвальном помещении. Очаровательная девушка, веселая, улыбающаяся, несмотря на потерю ноги.
На военном кладбище, устроенном в виде террас, прибавилось. Много свежих могил со времени моего последнего приезда.
Посетили могилу генерала Серре.
Затем поехали в Танн и прибыли туда с наступлением ночи. Флаги, толпа на улицах, множество детей, подносящих нам букеты цветов. Несмолкающие возгласы: "Да здравствует президент, да здравствует Франция, да здравствует наш Пуанкаре!" (le PoincarИ).
Побывали на могилах Макса Карту и молодого Бенака...
Немцы ежедневно бомбардируют Танн, особенно ту часть города, которая ближе к кладбищу. Большинство домов около церкви разрушено.
Держим путь на Вассерлинг, останавливаемся в Урбес, где посетили лазарет. Ужинаем в моем поезде, остановившемся в Бюссанг. Дюбо и Дешанель восхищены и взволнованы до глубины души. [330]
Свободное копирование
