15 января во Францию отправляется 28-я английская дивизия. Это все, что Китченер может послать нам пока. В течение февраля за этим последуют канадская дивизия и 29-я дивизия (телеграмма из Лондона, No 68). Английский военный министр добросовестно исполняет свои обещания, данные в Дюнкирхене. Но при всем его усердии и лояльности в этом отношении мы в своем нетерпении находим эти сроки слишком долгими.
В ожидании этих подкреплений часть наших войск в настоящий момент изнурена тем чрезвычайным напряжением своих сил, которое требовалось от них. Немцы сообщают, [443] что 13-го они взяли под Суассоном в плен четырнадцать офицеров и тысячу сто тридцать солдат и захватили четыре орудия большого калибра и четыре пулемета. Вместе с добычей вчерашнего дня они насчитывают три тысячи пятьдесят военнопленных, восемь орудий и шесть пулеметов (телеграмма из Берна No 85). Эти известия, распространяемые за границей, приводят в смущение наших сторонников.
Из Вашингтона нам телеграфирует Жюссеран, что президент Вильсон, питающий особое пристрастие к специальным миссиям, посылает в Европу полковника Хауза, который будет осведомлять его по вопросам войны и, быть может, так же и мира, полковник -- самый близкий друг президента, одна из тех немногих личностей, с мнением которых он считается. Полковник Хауз -- уже зрелый, уравновешенный человек, с любезными манерами и, несмотря на свой титул, не занимает никакого военного поста. Он будет официально выступать перед европейскими государствами наряду с послами своей страны. Мюссеран уже уведомил его о "твердой решимости Франции и ее союзников продолжать войну до победного конца" (из Вашингтона, No 39).
До просьбе Делькассе я принял герцога де Гиза, который со времени войны вел себя как французский патриот, а теперь пришел поговорить со мной о болгарском короле Фердинанде. По случаю православного нового года я отправил поздравительные телеграммы государям России, Сербии и Болгарии. Первые два ответили мне горячими пожеланиями. Что касается третьего, то он любезно благодарил меня, но не упомянул Францию ни единым словом. Тем не менее герцог де Гиз думает, что не следует отказываться от надежды добиться от короля лучшего отношения. Он готов сделать все, что в его силах, и попытаться убедить Фердинанда, причем использует свои родственные отношения с ним. Но роль, которую Фердинанд играл в 1912 и 1913 гг., внушает мне мало доверия к его политической честности.
Вечером 15 января Мильеран звонил мне сообщить, что был в главной квартире. Он послал Жоффру по поводу битвы при Суассоне ряд серьезных замечаний, о которых ничего не сказал мне. Видимо, они чувствительно задели Жоффра. [444] Министр отправился в ставку главнокомандующего, чтобы объясниться с ним и в точности узнать причины нашей неудачи. Он говорит мне, что сообщит о них в совете министров.
Свободное копирование
