15.10.1914
Бордо, Франция, Франция
Четверг, 15 октября 1914 г.
Провожу серые и монотонные дни в ожидании и печали. Мне еще не удалось добиться от правительства решения о нашем возвращении в Париж. Некоторые министры были бы большими сторонниками этого, но Мильерану и его сотрудникам в военном министерстве понравилось работать в Бордо. Они боятся, что новое переселение внесет стеснение и задержку в их работу. Итак, я провожу время следующим образом: утром председательствую в совете министров, днем изучаю дела. Самое большее -- прогуливаюсь после завтрака часок в саду, предоставленном Руа де Клоттом в мое пользование. Гуляя с женой по аллеям, устланным мертвыми листьями, мы обмениваемся лишь унылыми мыслями. Даже наша брюссельская собачка следует за нами без удовольствия, удивленная, что не может, как бывало, набегаться вдоволь на лужайках Елисейского дворца. Наша сиамская кошка не может привыкнуть к шуму улицы Виталь Карлес и не удостаивает своими посещениями небольшой отцветший сквер у префектуры. Она меланхолично прогуливается по большой серой стене за старым зданием архиепископского дворца, отделяющей его от соседних домов.
Сегодня опять главная квартира довольствуется сообщением, что мы выиграли несколько метров территории между Маасом и Мозелем, на север от Реймса и на Лис. Однако [304] один момент депеша нашего посланника в Копенгагене Бапста заставила нас опасаться, что немцы готовят большую атаку на Верден, чтобы инсценировать успех кронпринца. Действительно, вчера утром датская королева, дочь великой герцогини Анастасии Мекленбургской, нашей бывшей соседки в Эз, получила от кронпринца, женатого на ее сестре, телеграмму из Стене: "Чрезвычайно обрадован полученным мною приказом атаковать Верден". Бапст узнал об этом от лица, которому королева показала телеграмму кронпринца, но он не знает, не является ли это немецкой ловушкой, обязанной навести нас на ложный след, тем более что телеграмма не была зашифрована. В пользу подозрений нашего посланника говорит тот факт, что немцы, несомненно, готовят большое наступление во Фландрии. Они три раза пытались окружить нас, три раза эта попытка кончалась провалом. На запад от Руа, на запад от Бопома и на запад от Лилля они чуть было не обошли наш фланг, но их попытка в конце концов провалились. Нам не удалось обойти их правое крыло, но и они не обошли наше левое крыло. Им остается последнее средство -- возобновить операции во Фландрии. Если их усилия увенчаются успехом, они смогут не только обойти здесь наш фланг, но, кроме того, проникнуть к морю и отрезать сообщение Англии с континентом По всем признакам они отправляют теперь значительные силы на Лис и Изер. Как сообщает наш посланник в Стокгольме Тьебо, в "Norddeutsche-Allgemeine Zeitung" появилась статья о находке, сделанной немцами в Брюсселе и раздуваемой ими в большую сенсацию. Они якобы нашли в архивах бельгийского генерального штаба документы, доказывающие, что еще в 1906 г. предусматривалась в случае франко-германской войны высадка одного английского корпуса. Вся германская пресса видит в этих документах доказательство "британского лицемерия" и находит в них оправдание поведения Германии по отношению к Бельгии. Однако, как сообщает Тьебо, одна либеральная стокгольмская газета делает вполне [305] правильное замечание: эти документы просто доказывают, что Бельгия опасалась нарушения ее нейтралитета Германией, а не Францией .
{31} "Norddeutsche Allgemeine Zeitung", официоз германского правительства, начала с 13 октября 1914 г. печатать серию статей, излагавших сенсационное содержание захваченных в Брюсселе и в Антверпене документов бельгийского генерального штаба и искаженный текст некоторых из захваченных документов, отчего они получили особенно сенсационный характер. Разоблачения германского официоза "доказывали", что представители британского и бельгийского генеральных штабов уже в 1906 г., а затем в 1912 г. договорились о высадке в определенных пунктах 100-тысячной английской армии на случай войны с Германией. Публикацией захваченных в Бельгии документов германский империализм преследовал далеко идущие цели, состоявшие в следующем: [741]
1. Общественное мнение всего мира было возмущено разбойничьим нападением Германии на Бельгию, нейтралитет который она сама гарантировала. Это вызывало в нейтральных странах ненависть против германского милитаризма.
2. Предвидя это, германский канцлер заявил в рейхстаге 4 августа 1914 г. по поводу нарушения бельгийского нейтралитета: "Мы были вынуждены не обращать внимания на справедливый протест люксембургского и бельгийского правительств. Несправедливость, -- я говорю это открыто, -- несправедливость, которую мы этим совершили, мы попытаемся исправить, как только наша военная цель будет достигнута. Это означало, что Германия признает правоту Бельгии и собственную неправоту, что она торжественно обязывалась восстановить Бельгию и возместить ей убытки, причиненные войной.
Опубликовано 17.09.2023 в 21:40
|
Свободное копирование
