К сожалению, далеко не все стали фермерами: быстро отсеялись романтики, полагавшие, что фермерство — это ромашки, ароматы лугов и буколические пастухи и пастушки; мелькнули и сгинули во мраке неизвестности авантюристы (какое святое дело на Руси вершится без проходимцев?), рассчитывавшие под шумок сорвать свой куш. Да иные и сорвали. Не выдержали (да и как выдержишь) соблазненные политиками доверчивые люди, намеревавшиеся всерьез работать на земле, но попавшие в невыносимые условия. Боже мой! Какой человеческий потенциал для работы на земле проявился в те годы! Поддержи государство тогда тех, кто, едва получив землю, бросил ее из-за невозможности обосноваться на ней и обустроить свои наделы по причине удаленности их от дорог, линий электропередач и от всего белого света, сколько нормальных фермерских гнезд, подобных хозяйству Григорьевых, построилось бы на заброшенных российских пашнях.
И мне тогда казалось, что этих людей, осмелившихся связать свои судьбы с сельским хозяйством, в какой бы это форме ни выражалось, государство и общество на руках носить станет, в рот им заглядывая и готовно бросаясь на помощь. А ведь это были, не погнушаюсь затасканной фразой, настоящие герои нашего времени, с коими рядом я себя со своим игрушечным хозяйством и рядом не ставлю.
Нет, ничего подобного не произошло, а лишь в который раз повторилось фатальное российское паскудство: все свелось к компанейщине да чиновничьей тягомотине. Это на верхах. А в низах — к сдобренной ядом зависти неприязни прекраснодушных соотечественников: ишь, чего захотели — самостоятельности? А коли разбогатеете?..
Да тут еще и красноперые теоретики зазудели зудом: мол, русский человек — природный коллективист, и индивидуализм чужд его духу. Ну что ж, глядишь, вот так, всем-то кагалом и не заметим, как в бездну ссыпемся.
При организации своего хозяйства я, конечно, ни о какой материальной помощи извне и не помышлял. Да и стыдно было бы испрашивать ее при столь незначительных масштабах моей фермы. И единственное, в чем я позарезно нуждался, — это в технике. Мой пятисильный мотоблок для трехгектарной нивы был явно слабоват. А все навесные причиндалы к нему после двух лет серьезной эксплуатации развалились в прах.
И вот тут очень своевременно помогла мне наша Ассоциация крестьянских и фермерских хозяйств, небольшими порциями урывавшая фонды на технику для фермеров в областном Агротехснабе. Благодаря ходатайству Н. П. Григорьева, возглавлявшего тогда нашу ассоциацию, летом 1990 года мне удалось приобрести трактор “Т-25”, а осенью и “Т-40”. Слабенькие, технически устаревшие стальные лошадки, но по моим наделам вполне достаточные, они верно служат мне уже второй десяток лет. С бору по сосенке, но опять-таки через ассоциацию добыл я и необходимый набор навесных орудий к ним: дисковую борону, однокорпусный плуг, картофелекопалку, роторную косилку, сцепку двух борон “зиг-заг”. Некоторые орудия, собирая по богатым тогда металлосвалкам нужные материалы и детали, я изготовил сам: это и трехкорпусный окучник, и одноосная тракторная тележка, и каток для прикатки посевов трав, и емкость на колесном шасси для вывозки на поля навозной жижи. Со временем обзавелся я и миниатюрными тракторными граблями-ворошилкой. А двухрядную картофелесажалку весной 1992 года я привез на своем жигулевском прицепе аж из Пензенской области, с завода-изготовителя, прокатившись через пол-России.
И все это “железо” я купил на свои кровные, до копейки вытрясши наши с женой “загашники” на старость. Впрочем, эти за годы и годы нами скопленные “загашники” все равно были обречены, о чем еще задолго до денежного обвала 1992 года я смутно догадывался. И Господь, видно, вразумил меня: не колеблясь, сняли мы со сберкнижки все наши накопления и материализовали их в работящее, послушное железо, без которого и на той трехгектарной ниве, что досталась мне во владение, вести нормальное крестьянское хозяйство невозможно.
Читающий подумает: это какие же надо было иметь деньжищи, чтобы купить столько техники? Но не сомневаюсь, что у многих моих сограждан и покрупнее “бабки” спарились на книжках в 1992 году. Конечно, это не повод для злорадства, Боже упаси! И мне до боли сердечной жалко российских стариков, которых тогда ограбили, лишив их даже заветных “гробовых”, высокопоставленные проходимцы, закрутившие не совсем те реформы, которых мы так ждали и за которые ратовали истинные демократы. Этих, истинных-то, и близко тогда не подпустили к свершению реформ: а случилось все точно по формуле, выведенной, не помню, каким умницей: революцию задумывают гении, совершают ее идеалисты, а плодами пользуется авантюрная сволочь.
Хотя, черт его знает, может, и нельзя было иначе отвернуть Россию от уката в пропасть пострашнее, где, кроме наших слез и стенаний, еще моря крови и огня? История рассудит…
Что же касается стоимости купленной нами с женой техники, то она обошлась нам всего в двенадцать тысяч теми деньгами. Такие-то суммы тогда наверняка имела в сбережениях каждая третья непьющая семья: при нашем всегдашнем на все дефиците деньги порой просто не на что было тратить, кроме как на пропой. А для этой прорвы и миллионов мало.
Итак, к весне 1992 года мой “машинно-тракторный парк”, позволяющий не надрываясь работать на земле, сформировался полностью. Последней технической “штучкой”, купленной нами уже совсем недавно, в 1999 году, стала ручная бензокоса фирмы “Штиль”. Благодаря ей я, шестидесятитрехлетний инфарктник, летом не знаю затруднений с почти ежедневной заготовкой свежей травы для своих животных, которых в жару и слепенницу мы держим во дворе и кормим привозной травой. Боюсь, что мои панегирики в адрес фирмы “Штиль” истолкуются как реклама, поэтому лишь добавлю к сказанному, что каждый раз, когда, играючи, я накашиваю этой косой тракторную тележку травы, я с чувством уязвленного патриотизма мысленно матерю отечественных конструкторов и машиностроителей: почему они не могут придумать и массово отштамповать такую простую штуковину, чтобы вооружить ею весь наш частный сектор, по сю пору изматывающий себя на сенозаготовках с первобытной “литовкой” в руках?
Свободное копирование
