КОРНИ
1988 год, разгар гласности и перестройки — будто распахнулось настежь окно в нашей провонявшей ложью и застоем коммуналке, и потек в нее свежий — не надышаться! — воздух.
Помню, с каким упоением мы все зачитывались казавшимися умопомрачительно “крамольными” статьями из “Аргументов и фактов”, “Литературной газеты”, “Огонька”, как допоздна засиживались возле “голубого ящика”, аплодируя демократам и освистывая партократов-застойщиков. А какие страсти кипели на митингах, да и просто в случайных уличных разговорах и диспутах на работе!
Это потом, как библейские иудеи, выведенные Моисеем из египетского рабства, мы разделились на довольных и недовольных. А тогда, в конце 80-х, несмотря на разноголосицу мнений, два лозунга: “Долой КПСС!” и “Да здравствует рыночная экономика!” — были чуть не стопроцентно всеобщими. Когда же дошло до дела, многие об этом напрочь забыли, как вскоре забыли и о продовольственных талонах, о пустых прилавках, о многочасовых очередях за мясом и колбасой, о “доставании” всяких “дефицитов”, а “дефицитом” было почти все. Да и о прочих прелестях коммунносоциализма забыли, хлебнув лиха в переходный период 90-х. И вот уж — подавай назад брежневский застой, а то и Сталина.
Конечно, теперь, с расстояния, хорошо видится, что дров-то с реформами наломали крепко, что и пошли-то они не так, как чаялось. И самому мне теперь стыдновато за свою тогдашнюю восторженность всем, что ни делалось в верхах. Но одно неотрекаемо: так, как мы жили до реформ начала 90-х, жить нельзя.
Из всех же проблем той уже отдалившейся от нас на полтора десятилетия поры меня более всего волновала проблема крестьянства. Родившийся и выросший в сельской местности и всю жизнь проживший в некоторой социальной раздвоенности, работая в городе, а живя за городом в обыкновенном сельском доме, с клочком земли при нем, с овощными грядками и картофельными делянками, я фактически с землей и деревней никогда и не расставался.
Свободное копирование
