Опубликовано 3 мая 2018 года. Письмо 28
Привет, Навигатор.
Кое-где тебе покажется, что я гоню пургу. Проскочи взглядом, но не выбрасывай, положи куда-нибудь. Потом окажется, что не пурга. Кое-где.
Я познавал мир, не имея никакой базы для этого, не имея представления ни о методах познания, ни о том, что он давно познан другими. У меня не было слов для называния своих открытий, и я придумывал их сам или вовсе не придумывал, и не думал, что это понадобится, пока не взялся за эти заметки и письма.
Объяснять что-то чиновникам я умел легко, пользуясь их языком, который царствует везде, не знать его было невозможно, а люди с глубоким интересом встречались редко, как настоящие праздники. С ними можно было говорить о правизне и левизне фиолетового и лилового, о пространственно-временных цветках дольменов и о тайных значениях родинок на левых щеках. Для праздников и оказывалось, что невыразимого больше, чем всего остального, и мы, в попытках взаимопонимания, уходили в искусство, в разные его виды, за исключением искусства текста: там можно было легко наткнуться на словесную невыразимость, которой мы хотели бежать. Робкие каракули души, рождаемые в попытках самообъяснения, хорошо понимали Ролан Быков, Владимир Леви, и - без сомнения - множество людей, с которыми я не был лично знаком.
На детских слётах и конкурсах КСП важно было понимать не мастерство выражения мысли, а ее содержание - что хочет сказать ребенок с гитарой, а не как умело он это говорит.
Надеюсь, что и здесь ты сможешь различать то, что я пытаюсь сказать, оставляя за скобками то, как неумело я это делаю. Как видишь, я не очень освещаю всякие тяготы здешнего быта, чтобы ничуть не радовать оч. маленькую, но оч. вонючую компанию. Эти тяготы есть, но вполне компенсируются присутствием духа и привычкой всё всегда тянуть до конца, не падая ахахах на середине. К этому вряд ли что-то можно прибавить на тему невзгод, поэтому оставим их лежать в стороне и продолжим наши прения, которые пригодятся врагам и друзьям и никак не пригодятся равнодушному большинству.
Каждый выбирает по себе, в том числе - меня.
Тропа - среда. На границах среды всегда возникает энергия, сила, способная совершить работу. Именно эту силу Тропа использовала для сохранения устойчивости в обороне себя от вторжения (воздействия) иной среды. Тебе тоже для сохранности группы, для ее самосохранения предстоит вместе с ребятами запрягать эту силу, происходящую от соприкосновений радостей сред. Граница Тропы как среды, как социоприродного экосущества, почти невнятна и трудно представима в виде описания или карты. Но она есть, - всегда иная среди разных смыслов и ракурсов и всегда делегирующая силу для самосохранения. При встрече с родственными системами (Союз Отрядов) она практически незаметна, но и мало нужна - защищаться там не от кого.
Внутреннюю, собственную силу группы не надо пускать на обслуживание границ. Пусть она занимается своим делом - жизнеобеспечением жизнетворчества группы. Одиночествующему индивидуализму это всё мимо - он безграничен.
Смотри у Вернадского про эти границы и про эти силы. Там доступнее, внятнее и подробнее, чем я могу сказать здесь.
Громят школу Тубельского. Вредность самоопределения там, где всё определили за тебя, очевидна. Тропа - локальная малая группа, школа самоопределения Тубельского - образовательная система, которая множилась бы в любой нормальной стране, думающей о своём будущем. Когда мы договаривались с Александром Николаевичем о том, какие школе нужны музыкальные звонки, он просил, чтобы в звонках на урок было падение эмоционального напряжения и мобилизация интеллектуальной готовности, а в звонках с урока релаксация и удовлетворение совершённым трудом. Меня тогда поразила точность его пожеланий.
У нас в Поволжье тоже были в Лицее музыкальные звонки. И было самоопределение.
Прощай, эпоха? Нет. Не так. Все ещё впереди.
При здоровой голове и хвост будет личностью. Сравнивая людей по их достоинству, ты не обязательно измеришь их возможности: все пришли из разных миров. Кто-то быстро, на глазах обретает порядочность в её подлинном, не витринном значении, а кто-то медленно и с трудом отказывается от пошлятины, из которой частично состоит, поскольку его всю жизнь пошлятиной кормили. Это не натура, а привычка. Различив первородное в человеке - золото, серебро или иную субстанцию - ты будешь кормить его чистой пищей предгорий и гор - и он обретет себя.
Поведение группы в горах стремится к целесообразности. Поведение человека в группе стремится к целесообразности. Она прекрасна, чиста и немудрёна, эта целесообразность общего организма и каждого в нём. Поиск пищи для ума и сердца вовсе не утомляет, это приятное и справедливое занятие, никого не обличающее, не натужное, не подгоняющее палкой. Оно всегда существует при движении содружества к цели и, засовывая вначале найденный кусок кому-то в рот, ты быстро научишь его и всех их искать и находить пищу самостоятельно - кому что надо. Тебе останется уберегать от поганок, подлянок и приманок - различать настоящее.
Ты не можешь и не должен изменить естество человека. Но ты можешь и должен дать ему становиться самим собой. Этого достаточно, остальное сделает группа.
Каждого узнаешь по тому, что он ест и над чем смеется.
(08.03.2018)
(c) Юрий Устинов
Свободное копирование
