Опубликовано 2 мая 2018 года. Отрывок 230
Послезавтра, 3 марта 2018 года, будет ровно три года, как вошел ко мне, лежащему в Лёшкиной квартире, бывший депутат и бывший начугрозыска Скоробогатченко - хозяин частного сыскного бюро, нанятого для уничтожения Тропы, и для меня началась новая сегодняшняя жизнь. Первое, что я сделал тогда, попав в камеру, - закурил. Закурил насильно, хотя к тому времени не курил уже несколько лет. Пассивное курение в этих местах не отличается от активного, да и лучше иметь в запасе состояние, которое называется "покурил" или "не покурил".
Второе, что я сделал, - стал искать какой-нибудь клочок бумажки, чтобы хоть что-нибудь рассказать о Тропе как есть, изнутри. О ней очень мало известно, и я даже раздобыл к сдвоенному листку авторучку и начал эти "Заметки". Через пару дней я понял, что они "до востребования" и добавил эти слова к слову "Заметки". Отыскивая клочки бумаги и клоки времени, когда тебя не прессуют, я писал и писал, если был в силах и в сознании. "Заметки" постепенно превратились в "записки", и я никогда не знал, какая из них окажется последней или на какой строке оборвется моя попытка изъяснения.
На втором году стереоскопическое зрение покинуло меня, и я стал писать почти вслепую, видя строку, но не видя букв и не имея возможности прочитать написанное. Зато теперь я пишу уже не заметки или записки в пустоту, а письма Навигатору детского сообщества, которому может пригодиться сорокалетний опыт Тропы.
На третьем году я имею в активе уже общую тетрадь в клетку и несколько авторучек, среди которых можно найти и такую, которая не просто скользит по бумаге, но и что-нибудь пишет.
Время от времени я получаю распечатки опубликованного и могу вполне предметно взяться за голову о том, как оно написано - значит имею возможность написать лучше. Печатные буковки в двух очках одним глазом я вполне различаю, и благодарю публикаторов (вдруг адресат найдется раньше, чем... кхгм) и того, кто присылает мне распечатки.
Стараюсь не впадать в оценочные категории, просто рассказываю как это было, с чего начиналось в моем детстве и моём времени, уже чужом и мало знакомом для нынешних людей. Вот пишу, а в динамик на стене прямо сейчас "Несмеяна" Гена Шангина-Березовского из МГУ, это рубеж 50-х-60-х годов. Вариант попсовый, но и сквозь него пробивается тепло шестидесятых и его черно-белый сердечный уют.
Итак, не имея вопросов от аудитории и не имея о ней никакого понятия, я устремился в эпистолярные обращения к воображаемому наследнику, собеседнику и коллеге. Это делает, возможно, Заметки нечитабельными для всех остальных, но все люди созданы тиражом в один экземпляр, кому-то из этих единственных я и пишу. Простят ли меня остальные за специфическую узость текста - мне неведомо, но прощения я просить не буду, равно как и упрощать сложное для понимания широкими массами трудящихся, которых я всегда уважал за несколько картофелин на столе Василия Ивановича Чапаева.
Сороконожка, чтобы поведать о том, как она ходит, препарирует себя заживо - Тропа равно находится внутри меня и снаружи. Благодарю каждого, кто пытается читать мои строки. В них нет ничего особенного, кроме того, что других таких строчек нет. Придут другие времена, и Тропа или иная похожая реабилитационная система понадобится, я это знаю точно, как человек, уже маленько поживший. Понадобится и человек, умеющий делать и вести такую систему. А этому человеку понадобятся клочки чужого опыта, каковыми и являются эти заметки, записки и письма.
Я получаю приглашения жить в ваши дома. Благодарю вас за эти приглашения, но мне трудно и подумать о том, чтобы обременить кого-то дряхлым, почти слепым и сильно нездоровым стариком. Да и три года выживания, которые мне еще предстоят, заставляют реально смотреть на вещи и стараться в любом состоянии побольше написать вам о Тропе. Уже три года я всё прощаюсь с вами этими "Заметками" и, возможно, есть ещё какое-то время впереди. Сколько есть его - я с вами, а все мои ребята - со мной.
Все, без исключения.
(2018)
(c) Юрий Устинов
Свободное копирование
