Опубликовано 13 апреля 2018 года. Письмо 20
При "оживлении" (ступенчатом усовершенствовании) группы, разнося ее косность на левую и правую, ты встретишься с бездонностью правого, с неисчерпаемостью, ощутимой его бесконечностью и в объемах воспринимаемых знаков, и в множественности их модификаций, включающих всё новые и новые философские ощущения, которым нет конца. Будь готов к этому. Никто из нас своим маленьким ведёрком не вычерпает эту бесконечность, даже если все планетные системы будут густо населены философами и поэтами и у каждого будет ведерко. Тебе предстоит, находясь при группе, оставить собой это движение, вовремя и без паники выйти из него, довольствуясь уже начерпанным и предоставив поиски в безбрежном правом самой группе. Бесконечный поиск смыслов, их сочетаний и сочетаний их сочетаний лежит в каждом из твоих ребят и в группе, в целом. Твоя же навигаторская задача - не увлечься по дороге красивым пейзажем, если ты торопишься принять роды.
Ухнуть в правую часть правого всегда представляет некоторую опасность при слабости левого, но, выключив правое, ты получишь всего лишь чиновника экстра-класса, безукоризненного и точного исполнителя чего угодно, кроме творческого процесса. Способность к этому процессу теперь почему-то называют "креативностью", забывая что для обозначения правого в нашем языке есть множество замечательных разнообразных слов. Когда работаешь, слова выкинь из головы. Они будут отягощать тебя и обеднять твою работу: выбросив слова, ты перестанешь бояться "правого", "левого", "бесконечного" и ещё какого угодно и чего угодно. Страх не продуктивен, он отбрасывает нас к простым алгоритмам простых решений - парадоксальному тормозу любой деятельности.
Просто-напросто помни, что заглянув в божественную бесконечную суть самого правого-правого, следует взять из нее близко лежащее необходимое и двинуться дальше своей дорогой, не давая воли жадности. Зачерпнув походя, за один раз - не тормози, иди дальше. Самое левое, левое левого и еще левее - косная материя, косное знание и уж извини косное чувство, хотя слева с чувствами не густо.
Состояние непрерывного единения с существом группы, эмпатия, подскажут тебе, где право и где лево, но тут тоже есть предварительные грабли: группа может оказаться левшой, и ты вляпаешься как кур в ощип.
Если ты, слившись с группой, хорошо чувствуешь ее праволевость, то степень эмпатии достаточна, выше не карабкайся и дальше не лезь, пользуйся врожденным чувством меры, слухом, вкусом и взглядом во всех их контекстах. Тебе это легко и вполне доставляет удовольствие. Ты увидишь, что существенной составляющей иероглифов взаимочтения являются идеомоторные события. Будучи приоткрытой и распознаваемой частью общего текущего знака, они могут быть даже описаны, но трудно представить, сколько понадобиться для таких описаний общих тетрадок и шариковских авторучек. Лучше оставить их восприятие за пределами нашего крошечного познающего сознания и скорее чувствовать их, чем видеть. На одни микродвижения глаз предстояло бы истратить тетрадок пять, а это десять авторучек; давай мимо этого, ибо сознательное познание - занятие для людей, склонных к безудержному самоограничению, когда очевидность плоскости Земли и вращение вокруг нее Солнца настолько очевидны для всех, что всё разнообразие мира помещается в куцее объяснение, и только ради этого объяснения работает сознание.
Закрывшись от подачи знаков другому, ты ничего не прочтешь в другом, и ваше взаимное молчание станет абсолютным. Растить детей в таком мире охранительного безмолвия нельзя. Обеззначение общения, густо ползущее в интернете, ведет к познанию репродукций масок, а не мира людей как он есть, это маскарад, в который играть не вредно, но не стоит в нём жить. Мира людей и мира вообще. Заметим, что травинка, качающаяся под ветром, рассказывает нам о себе больше, чем она же - под микроскопом.
Мир полон знаков, но это не знаки имени товарища Кастанеды, а реальное взаимочтение объектов/субъектов природы. Принуждение к жизни немногим лучше чем принуждение к смерти, а уж принуждение к предписанной жизни и вовсе равно́ ему.
Предвзятость - главная помеха при чтении знаков, но именно она представлена взрослыми детям как знание. Преодолевшие предвзятость дети вырастают Эйнштейнами и Норштейнами, Спинозы не загонят всех в колхозы, а Маркс и Энгельс окажутся в одной почетной лодке, не считая собаки. Позаботься о знаках не читаемых предвзято, через фильтр мнимой осведомленности по саркастической формуле "а мы-то знаем что там на самом деле". Никто ни фига этого самого дела не знает, и мы плывем в безбрежной реке предвзятости по отношению к себе и к миру.
Соврать знак невозможно, но увидеть его через кривое зеркало своей предвзятости, через призму суммарных детских обид или сквозь мрачное стекло своих потерь - это легко. Поэтому, друг мой, Навигатор, сосредоточь свое внимание на чистом чтении знаков тобой и группой и не ведись на красивые виньетки, отвлекающие рамочки, рюшечки, оборочки и демагогические фокусы, - не будь лохом в чтении знаков и не давай делать лохами детей. Это одна из твоих главных обязанностей - не дать обмануть детей - если ты дашь им чистое и честное чтение знаков, они и сами не обманутся и не поведутся.
Большинство взрослых считает ребенка воспитанным и образованным, когда им удалось надежно навязать ему свой опыт, свои знания, свои представления, стереотипы, подходы, методы - свои ценности. Но все люди уникальны, наследуя чужого себя собой не станешь. Всё, что мы даем ребенку, должно быть только версией наших представлений о мире. Это важно для него, но столь же важно дать ему возможность искать и находить, пробовать и отвергать, снова стремиться вперед, разбив коленки в поиске своего уникального мира, в его воображении и воплощении, не лежащих под спудом наших предвзятостей, кем бы мы ни были.
Да, во время штормов мебель должна быть принайтована к полу, но если вы введете ребенка в мир, где всё навечно вами закреплено и не подлежит изменениям, то у него останется только два варианта - смириться, подчинившись вам, или разломать всё к чертовой матери. Это цугцванг. Ребенок должен иметь возможность строить свой мир рядом с вашим и не ломать его. Ребенок - такой же человек, как и вы, и кто из вас чья собственность - ещё предстоит разобраться, если очень хочется.
Взаимочтение знаков между двумя и больше суверенными мирами приятнее, чем борьба за доминирование и единственность собой утвержденного и собой заселенного мира. Смотри, сколько вселенных набивается в один вагон метро в час пик. Там у каждого - в поисках своей (маленькой) суверенной территории - есть два простых варианта: 1) Здесь есть только я. 2.) Меня здесь нет. У детей там вообще только один выход, - второй. Суверенная территория всегда чуть больше тела, хоть на полметра, но обрати при этом внимание - сколько вселенных, сколько уникальных миров поместится на маленьком пространстве пылинки, летящей в уголке безбрежного космоса.
Происходя внутри границ естественного суверенитета человека, знак является суверенным по своему происхождению. Не все люди хотят ограничиться своим личным суверенитетом, в некоторых тлеет и вспыхивает завоеватель. В группе завоевателю делать нечего, там все расположены горизонтально, подтверждающие знаки этой горизонтальности устройства группы трудно не заметить и не прочитать. Завоевателям это скучно. Их потребность - все время свергать кого-нибудь и залезать на его место, стремясь к положению и состоянию "альфы". Когда они добираются до "альфы", то перестают править собой и подчиненным им миром правят их тараканы. Тараканы читают знаки своего господина вплоть до желаний его левой ноги и властвуют, заняв все важные для них ключевые посты. Такая вертикаль не оставляет выбора человеку, он должен либо встроиться в неё, либо быть репрессированным. Как видишь, к нашему с тобой делу все эти прыщики отношения не имеют, и они сами уйдут из группы, значит и от тебя. Пожелай им достатка и большого личного счастья, недостижимого для них: всё-таки они немножко люди. Если ты не заметишь в них людского, пожалей их просто как живых существ. Если где-то есть навигаторы завоевателей, пусть они найдут друг друга: мы с тобой не знаем настоящего значения нашей цивилизации, в которой они могут быть правы, а мы с тобой - нет.
Дружище, я не обещал тебе простых текстов. Не потому, что я какой заумный, а потому, что не умею выразить то, что хочу, сделать это округло, точно и коротко. Я должен еще не раз извиниться перед тобой за витиеватость моих писем, мультипликацию пляшущих смыслов и отсутствие внятной кодификации и терминологии. Это письмо, например, я пишу тебе сразу после того, как вперился глазом в маленькую статейку, следующую за словами "идеомоторный акт" в небольшом по формату словаре. Описанное в объяснениях слов, как правило, мне знакомо, я не знал только самих объясняемых слов. И не знаю еще множество слов, которые можно было бы точно использовать в потугах моих объяснений.
Вряд ли меня извиняет то, что я лучше умею делать дело, чем объяснять его. Поэтому я обещаю тебе и впредь - до конца жизни - читать словари от корки до корки, узнавая названия давно мне известного.
Массив и скорость знаков в группе, ответов на них и ответов на ответы в какой-то момент на первом году приведут тебя в замешательство и на секунду поставят на грань паники - как же это всё успеть? Привычно ты постараешься сфокусировать прицел восприятия, но его можно иметь на чём-нибудь одном, а перед тобой мельтешат не только знаки, но и совершенно разные потоки знаков, возникающие, исчезающие, взаимосвязанные невыразимой универсальностью и полнотой жизни. В этот миг брось всё и расфокусируй всё. Политонию, полифонию и полиритмию жизни не поймешь, обращаясь к одной ее ноте или одному её такту. Ты будешь видеть и "понимать" это одно, а всё остальное покажется тебе аритмией, афонией и атонией, и ты ошибешься. Ты, которого полощут свои и чужие флуктуации по невероятному количеству осей, можешь продолжить дело, только вернувшись к себе, чтобы больше никогда не выходить из себя.
Да, ты - орган группы, ответственный за качество вестибулярной ориентации каждого ее члена, ответственный за равновесие, но стремящийся и стремящий группу к цели не через обретение фундаментального покоя, а за счет движений, но не к покою, а равновесию многодвижущейся системы; покой и равновесие очень разные вещи, и жизнь не знает покоя, он - удел косной материи. Твоя ответственность - не потом на ковре у начальника, а в каждый миг жизни - перед собой и группой, ты не заметишь как одно сольётся с другим и станет "Мы".
Как ты заметил, я даю тебе навигацию сначала в набросках и упоминаниях, а уже потом пытаюсь разворачивать смыслы. Один из них заключается в том, что никто никому не равен, но все равноправны. Пример с небестолковым собиранием цветочного букета под названием "И к э б а н а" при развертке смыслов поставит перед нами множество проблем. С одной стороны - как приятно, ах, красивый букет. С другой - это оторванные человеком головки цветов для услаждения взора. Цветы равны в своей смерти в букете, но если исполнять советский лозунг "всё во имя человека, всё во благо человека", то возникает вопрос: а каков этот человек, чтобы всё ему во благо за счет страданий и смерти других?
Иными словами - где должна кончаться твоя воля при работе с группой и чем она должна продолжаться, исчезнув? Или ей не дано исчезнуть? Или что? Об этом я напишу тебе еще одно, отдельное письмо, а пока, как говорилось в журнальном варианте пособия по пилотированию лёгкомоторного самолета, "продолжение в следующем номере".
Чтобы описать последовательно то, что существует параллельно, нужно родиться Фазилем Искандером. У меня это не получилось, терпи мои потуги скрестить в одном тексте несколько одновременно бьющих из-под земли смысловых потоков. Такое благодатное терпение непосредственно пригодится тебе в работе, впрочем, я уже об этом сказал.
(2018)
(c) Юрий Устинов
Свободное копирование
