Опубликовано 27 мая 2018 года. Отрывок 241
Двенадцать человек за одним большим столом, двенадцать листов бумаги. Центр стола завален разноцветными карандашами. По команде или по метроному каждый берет случайный карандаш и рисует одну линию или точку на листе. Ритмично двигаясь по кругу от одного к другому листки начинают набирать рисунок. Через 8-10 минут это будет 12 портретов группы, которые лучше рассматривать через толкование рисуночных тестов или навскидку - "что вижу, то пою".Рисунки бывают удивительные и очень точные в характеристике сообщества как организма. А вооруженному эвристикой и кентавристикой глазу откроются такие глубины группового подсознания, которые выразимы еще только в обертонах коллективного гомона.
Умом Россию не поднять.
Не бери в голову то, что нужно принять близко к сердцу.
Музыку паровозного гудка предвосхитил оркестр Глена Миллера из старенького батареечного лампового приемника, стоявшего на веранде нашей джубгской хаты. Паровозный "кристал хорус" был восторжен, но тревожен, глаза от него уходили в небо, а в груди - там где Тимус - продолжала звучать зовущая двухтонная мелодия, она радостно будоражила, разливаясь по всем жилкам и обещая чудесный сговор про будущие открытия и безмерные радости.
Когда ночной поезд покидает городской вокзал, в окнах вагона струится множество огоньков. Постепенно, ближе к окраине, россыпь их редеет, а в пригороде и вовсе огоньков мало. Поезд выходит на перегон между станциями и за окнами становится совсем темно. Мой поезд уже вышел в темноту, но новых огоньков не будет, я еду за линию жизни. Кроме меня в поезде никого нет. Раньше мы ехали с родными и близкими, но родные умерли в пути, а близкие рассосались на промежуточных станциях, а то и вовсе уехали в других направлениях на других поездах.
Что я делаю один в пустом составе? Пишу этот текст. Слушаю, как постукивают на стыках колеса. Вспоминаю станции и полустанки пройденного пути. Думаю, что Одиночество и Старость так же дружны, как Любовь и Смерть. Эту тетрадку оставлю на столике, где позвякивает чайная ложечка в стакане. Найдёте - читайте.
Мне интересно наблюдать за собой, едущим в этом поезде. Наблюдать изнутри. Я всегда был для себя человеком-лабораторией. Собственный Наблюдатель, который живет во мне, цинично хладнокровен и безжалостен. Я его недолюбливаю, но ценю. Сидит он внутри по ведомству Совести. Но если она - штатный орган, то Наблюдатель похож на безжалостного лаборанта. К человеческой глубине, которую я хотел бы в себе подозревать, он относится брезгливо саркастически и норовит свести все к базовым инстинктам. Брюзжит безмерно. Вот в такой компании мы ныне едем в ночном поезде.
(2016)
(c) Юрий Устинов
Свободное копирование
