Опубликовано 19 ноября. Отрывок 117
Если любви приделать мозги, она будет долго оглядываться по сторонам, подозревая, что ей учинили лоботомию. Самосохранение любви отторжением ума естественно и вовсе не стыдно, как может показаться серьезным людям. Глупа ли безумная любовь - всегда показывает время, особенно если часов не наблюдать.
Любовь к детям существует в стольких вариантах, сколько есть её носителей. Даже носят её по-разному: одни - в глазах, другие - в сердце, третьи - в кармане.
Если любви дать возможность наблюдать ум, то она будет пользоваться им, внося параметры пользования от себя, а не от него; им можно дать наблюдать друг друга, но нельзя их друг другу подчинять.
Когда государство любит детей, оно может дать им лишь то, что имеет на ощупь. Оно действительно может дать им очень много и ещё три рубля поверх, но ребёнка оно не любит потому, что оно не человек. Человек может любить ребенка, а государство - только детей (Николай Васильевич, спасибо). Ровно так же не может любить ребенка "общество", "школа", "семья", "полиция" и т.д., потому что все они - не человек. Мухи думают, что они обслуживают котлету, но может быть и другое мнение. Макияж мух от другого мнения не спасёт - важно что они делают, а не как они выглядят у котлеты на тарелке или с детьми в телевизионном экране.
Начальник детей, размечающий их подчинение и овладение пользой, которую они принесут в будущем, детей не любит, он пользуется ими, как муха котлетой. Можно любить ребенка, но невозможно любить ребенка "за то, что", "потому, что" или "для того, чтобы". Называть такие подставы умной государственной любовью глупо. Это "любовь" потребителя, а не человека.
Государственная любовь к детям притворна. Можно дать возможность гражданам своего государства реализовывать их любовь к детям, но любить детей всеми фибрами своей партийной "элиты" - это миф, далеко не безобидный, ибо ума в нём больше, чем совести. Изображать любовь легче, чем испытывать её, но брехню видно сразу, особенно её чувствуют дети, которые без ошибок отличают доброту от щедрости, даже если сами путают эти слова. Нерастраченный детский тимус даёт им настройку безо всяких слов - различать мух и котлеты можно молча, что и происходит с большинством детей, про которых мы думаем, что они ничего не понимают.
Ваши ужимки, гримаски и конфетки, изображающие любовь к детям, отторгнут их от вас, но только от вас, а не от мира, который вы представляете. Ваше желание прокатиться на шее талантливого ребенка в будущее неприлично, да и различаете ли вы таланты? Вы уже купили красок для маленького Нико Пиросманишвили или он опять рисует пёс знает чем и складывает свои дощечки в тот же сарайчик? Вас интересуют только конструкторы ракет и торпедных двигателей? А видели ли вы когда-нибудь неталантливого ребенка? Мальчишка не играющий в войну вам нужен? Или он "дети-404"?
Атас, ребята. Умные люди нас предали. Давайте поищем добрых. Они такие неодарённые (государством), такие равнодушные (к овладению вами), такие беспомощные (при стрельбе из люка)...
Государственная любовь к детям должна иметь свои нравственные сегменты приложения. Выделение одних - по признакам их полезности и невнимание к другим, включая сирот, инвалидов и неопознанных - это сегрегация. Любое государство можно измерить по его отношению к детям, старикам и инвалидам. А тут, - еще не начал мерить, а уже стыдно становится. Прямо какое-то горе. От ума ли?
Все дети являются безусловной собственностью своих родителей, опекунов, воспитателей. Мало того, что взрослые владеют всем миром, они еще безраздельно владеют нами.
Устроив мир по уму, а не по любви, они лишают нас детства.
(2015-2017)
(с) Юрий Устинов
Свободное копирование
