Почему я не стал генералом! - 100

Почему я не стал Генералом! - 3 глава - 2

Глава - 2

Я поминал в своих воспоминаниях об Угланове, но забыл написать, что однажды он был у нас в гостях, в воскресение летом.

Пришел он, папа его встретил, они расцеловались, похлопали друг, друга по плечам и сели разговаривать в саду.

Мы уже в то время жили, на улице Симаковой номер дома кажется 28, но точно уже припомнить не могу.

Мне было интересно, о чем они будут говорить, и я вертелся там же, в саду, за кустами малины.

Слышу Угланов говорит :

- А, помнишь, Николай как ты галошу потерял?

 Папа засмеялся и Угланов тоже.

 - Помню, - говорит, - как не помнить, - но тут он увидел меня и приказал уходить:

 - Тебе тут делать нечего, - сказал он.

Я подчинился и ушел на улицу. Папа, есть папа, куда денешься - подчиниться обязан.

Но вот позднее, так же в Тобольске, когда мама рассказывала разные случаи, которые у них были с папой до революции, я ей задал вопрос:

 - А как это папа галошу потерял?

 Мама вначале не хотела рассказывать об этом, но я все же ее упросил, говоря, я ведь никому об этом говорить не буду, рассказывай пожалуйста.

И она начала свой рассказ об этом случае.

Шел 1914 год мы жили в Петрограде на Мойке, Коля в это время работал токарем на заводе «Айваз».

Однажды, мне помнится в пятницу, он пришел с работы и сказал:

- Улюньчик я завтра с работы домой не приду, вернусь только в воскресение, так надо, мне срочно нужно кое, куда съездить.

Я поняла, что это опять его таинственные дела по партии. Что делать?

Я давно уже смерилась с этими его отлучками, знала, возражать ему бесполезно, он все равно сделает по-своему.

Помолчав, некоторое время, он добавил:

 - Если меня не будет в понедельник вечером с работы, то ты сходи по такому адресу, - и велел мне его запомнить.

И только, тогда когда я несколько раз повторила, сказанный мне адрес, он успокоился и добавил:

 - Ты у меня молодец, не бойся, опасного в моей поездке ничего нет.

Вернулся он в понедельник рано утром, поцеловал всех, попил чай, затем сказал мне, что дня два, три он дома ночевать не будет, так как за ним возможно есть «хвост»- слежка, а может быть я и ошибаюсь, сказал он.

Прошло два дня, все было нормально, никто не приходил, все было спокойно и мы опять жили все вместе.

Я все же стала допытываться:

 - А что все же произошло? Куда ты ездил?

Он отнекивался и долго ничего мне не рассказывал. Прошло несколько месяцев, и он сам как – то раз откровенничал и рассказал следующее:

 В тот день, в пятницу он ездил на экспроприацию совместно с М.И. Калининым, Углановым и другими товарищами по партии.

Дело в том, что партии большевиков, для пропаганды, вооружения, помощи политзаключенным - нужны были деньги.

Те пожертвования, которые давали даже капиталисты - Морозов и другие, а также артист Шаляпин, этих денег было мало.

Где взять? Вот и было решено экспроприировать, экспроприаторов, то есть бороться с царизмом и капиталистами их ними же деньгами.

 И вот уточнив, что с одним из поездов, следующих из Гельсингфорса (Финляндия) в Петербург будет перевозиться крупная сумма денег.

Совет старейшин, в который входил и мой папа, а так же Угланов, а председателем совет старост был Калинин.

Совет решил - изъять деньги для партии. Группа, куда входили и упомянутые мною лица, начала действовать.

Поезд был остановлен на перегоне, между станциями, в наиболее глухом месте, все были в масках, чтобы было не узнать лиц.

Вскрыв почтовый вагон, при этом охрана не оказала особого сопротивления и только было несколько выстрелов с обеих сторон, но в воздух для острастки.

Так как и в охране были частично свои люди, имеющие «безупречный» послужной список.

«Неизвестные» лица – захватили перевозимые суммы денег, связала охрану и дала команду машинисту паровоза следовать дальше, а сами ускакали на верховых лошадях в прилегавшие к железнодорожным путям леса.

Все было сделано быстро и без опознавательных улик, но мой папа – Коля спускаясь из вагона, зацепился галошей, которые были на сапогах, за гвоздь и она упала в тамбур вагона.

Этого в горячке и спешке, как он, а также и другие его товарищи сразу не заметили, что галоша осталась в вагоне.

Вот боязнь, что по галоши его могут найти т.к. на пятке внутри были инициалы Н.Д.

Раньше их так носили - была мода на галоши и заставили его быть осторожным еще три дня после этой операции – экспроприации.

Но в почтовом вагоне, как потом выяснилось, произошло следующее: одному из охраны, а он знал об нападение на поезд и был связан так себе, для вида.

Удалось первому развязать себя, он освободил второго и пока тот приходил в себя, первый вышел в тамбур и увидел галошу, открыл дверь вагона, якобы поглядеть, нет ли еще кого, да и вытолкнул ее ногой на ходу поезда.

Об этом «разбойники» не знали, так как вначале охрана была задержана, до выяснения обстоятельств дела.

Свой - то стрелял несколько раз для виду конечно. Вот и смеялись папа с Углановым, когда тот вспомнил этот случай, а это ЧП. Так тоже было, но об этом молчат.

В своих воспоминаниях я поминал фамилию Лифантьев, а мы его звали дядя Том и мне вспоминается, что я ранее поминал о нем когда мы жили в городе Свердловске по улице К. Либкнехта и какое то время он жил у нас.

Он был женат на бывшей жене сына Саввы Морозова, знаменитого мануфактурного фабриканта - миллионера и который помогал партии большевиков, в кинокартина Н.Бауман, немного говорит об этом.

В период революции Серафима Морозова, а она была очень красивая и взята из довольно бедной семьи из за своей красоты, в семью Морозовых, каким то образом попала, как в чем - то подозреваемая, в органы ЧК, то есть была там задержана.

Дядя Лифантьев – опер уполномоченный ЧК вел ее дело и влюбился в нее, так как она была фактически ни в чем не виновата, а только была женой Морозова миллионера, ее должны освободить и такое решение было принято.

Но! Дядя Васе очень не хотелось с ней расставаться и он скривил душой, ради своей любви к ней, говоря ей, что если она выйдет за него замуж, он ее освободит и она, эта Серафима Морозова, дала свое согласие.

Она стала Лифантьевой, а от Морозова у ней детей не было, а от дяди Лифантьева родился сын, что – то вскоре, как и положено природой.

Любить она конечно не любила, но появился ребенок, жизнь была очень тяжелая в те времена, а жить было надо - семья.

Вот так и жили они, сын у них вырос (я его знал, но плохо помню, так как и сам был еще в то время мал) по окончанию 7 - 9 классов поступил работать и работал в спец связи.

В 1937 году, когда начались массовые репрессии, под командой «Корифея» дядя Вася был арестован как «враг народа», а его сын оказался сыном «врага народа» и мог потерять все.

Тогда он, то есть его сын публично отрекся от своего отца «врага народа», прокляв его навсегда на партийном собрании, но время шло, прошло несколько лет и дядя Вася был освобожден, то есть реабилитирован - когда сдох «Корифей», он вернулся в жизнь.

Ему предложили восстановиться в партии. Но! После всего пережитого тоже от имени партии, он восстанавливаться не захотел, было тошно от всего, что испытал и пере видал.

Приехал в Москву, ведь он до ареста там уже жил, а семьи то нет, жена Серафима - вышла вновь замуж.

Сын - отрекся от отца и с тех пор отношения у них были холодные. И это всё ради карьеры, зная неправду об отце он отказался от него, это было страшно.

Ты это испытал на себе и знаешь, что такое сын «Врага народа» и не мне тебе об этом говорить.

Одним словом надо было начинать жизнь с начала. Это почти в 60 лет, но ему, старому человеку, бывшему чекисту, участнику Революции «помогли» - дали «квартиру» под лестницей старого двух этажного дома.

Да именно так, под лестницей на втором этаже, я был у него в то время и видел эту «квартиру» шириной с лестничный марш, то есть полтора метра и длиной 3,5 метра по длине- диагонали лестницы с учетом площадки второго этажа.

Это просто кладовка из деревянной перегородки, оклеенная обоями, без окна, только маленькая дверь для входа.

Там стояли: железная - солдатская койка, да тумбочка. Вот так заслужил!

Через некоторое время он вторично женился на одной старушке и жил, там с ней в этой лестничной квартире.

Но все же ему под конец жизни повезло. Дом пошел, под снос и дали ему с женой - комнату на подселение, но в новом доме.

Как говорится, ожил старик, свет в окошке увидел. У меня есть его фотография, но уже в возрасте, что -то около 70 лет, с лишнем.

Спустя еще несколько лет, и дяди Вася Лифаньтев - умер (мир праху твоему дядя Том).

 В отношении его можно еще добавить, что не смотря на то, что Серафима без него вышла замуж, он не забывал ее и когда у ней умер, ее третий муж.

Она осталась уже старая, с больными ногами и сердцем.

Он изредка ходил к ней, помогал по дому ей, а оба уже были старые, больные.

Вот, что такое Любовь! Конечно, я имею в виду его к ней. Для него она была молодая, красивая, а я ее в то время тоже видел, это была старая, толстая, рыхлая, больная и ни чуть не красивая старуха.

Вот, что делает старость….. Правда говориться: «Старость не радость».

Произвело на меня в детстве и такие два случая, с сотрудниками ЧК.

Кажется это я слышал в Нижнеуральске или в Уфе, но где то там.

Может быть, они не представляют для тебя интереса, но я их запомнил от родителей и воспроизвожу с их слов:

Как ты знаешь в те времена сотрудники ЧК, да и во многих других органах Советской власти работали и занимали руководящие посты молодые люди от 15-25 лет.

И ничего справлялись, строили новую Россию не хуже дряхлых стариков.

В своем большинстве это были молодые парни и девчата, не имеющие еще своих семей, им было и рано, да и некогда заниматься личной жизнью, шла еще Гражданская война.

Но пришло время все постепенно становилось на свои места. Закончена война с белыми, с оккупантами, разгромлены основные банды зеленых, Марусь и прочих авантюристов - анархистов.

Жизнь входила в нормальную - относительно нормальную колею.

Один из оперуполномоченных ЧК, парень лет 19-20 влюбился, как дядя Вася, в одну из красивых, но своих девчат, а она его отвергла, предварительно заморочив ему голову, ушла к другому.

И настолько ему было тяжело, что он решил покончить с жизнью, он потерял всякий интерес ко всему.

Что же он был молод, любовь впервые вошла в его душу и такой удар!

Он написал письмо Председателю ЧК (то моему папе) с просьбой простить его за слабость, как коммуниста, но жить мол он, больше не может.

Написал письмо и своей изменнице - пожелав ей счастья, и выстрелил себе в лоб!

Выстрел был произведен им по всем правилам, но он не рассчитал угол входа пули - она пробила лоб, прошла по черепной крышке и выскочила где то в затылке, не задев даже оболочку мозга.

На выстрел его подбежали соседи, отправили его в лазарет и он выздоровел.

По выздоровлению, да и он выздоровел от раны, и от своей «безумной» любви одновременно, получил за самострел взыскание, десять суток ареста.

Потом он работал еще в ЧК долгое время, даже смеялся над своим бестолковым поступком.

Через полгода он женился и обрел семью.

 Был и такой там же случай: Арестовывают тайный дом свиданий, а точнее всех кто там был, так как при Советской власти, все притоны и дома терпимости были распущены и запрещены. Забрали там, в ЧК всех, кто был и мужчин и женщин.

Стали профильтровывать: кто, зачем, почему вели проверку оперуполномоченные, молодые ребята и вот к одному из них вводят как говорится ослепительной красоты самую настоящею - гулящею.

Он, как говорится, посмотрел на нее и – обмер. Допросил, поговорил, побеседовал и, видя перед собой ее лицо, фигуру, потерял покой…..

Что же им ведь было только 18 - 20 лет, это было и немудрено.

 Влюбился парень и не знал, что же ему делать? Но любовь, любовью, а дело, делом.

При выяснение оказалось, что ее надо выпускать, ни в каких политических, уголовных делах она замешена не была.

А выпустить ее просто так? Он знал, что потеряет ее навсегда.

Тут и пришла ему спасительная мысль - правда пришлось покривить душой и принципами пролетария-коммуниста, да и что не сделаешь ради своих чувств.

Уже было решение ее выпустить, а он как следователь этот момент несколько задержал.

Вызвал ее еще раз как бы на допрос, да и скривил душой и сказал, что за ее поведение ее должны судить, а поэтому тюрьмы не избежать.

Помолчал, глядит на нее, она растерялась, а он, набравшись храбрости, ей сказал:

 - Вот если выйдешь за меня замуж по настоящему, тогда все можно будет закрыть.

Парень он был и на вид не плохой, и внешности довольно приятной, она посмотрела на него, сквозь слезы и сказала:

 - Я согласна.

Выписал он ей пропуск на выход и сам с ней пошел, повел ее сразу в Исполком, там тогда браки регистрировались.

Записались, поздравили их там, ведь они не знали кто она и пошли они к нему домой.

Он жил на квартире и занимал комнату у частных хозяев дома. Так они стали мужем и женой.

И как говорила моя мама - она оказалась на редкость очень строгой, но настоящей женой ему.

Был рад он, была рада она и получилась очень счастливая семья. Прошло два года и посыпались у них дети…..