1805
После долговременной привычки встречать каждый новый год с сердечным другом в первый раз ныне освещала меня заря утренняя 1-го генваря одного в моей спальне. Рекрутский набор, который оканчивал я в Коврове, задержал меня в нем и на новый год. Отлучен от детей своих и всего домашнего сотоварищества, я был один среди людей, по видам службы, а не по чувствам сердца во мне участвовавших. Заметим даже и то, что по какому-то нечаянному случаю и слуг около меня не было моих, а все вольные. Одно удовольствие, которое представлялось мне во мраке мыслей, куда бы я их ни повернул, состояло в обществе госпожи Пожарской, съехавшейся со мною в Коврове на пути своем в Москву, и тут мы вместе провели новый год. Несчастный обычай сердца моего искать страстей сильных и волноваться ими, пагубная свобода, роком предопределенная, и которая пристрастиев моих не делала уже преступлением -- две сии силы влекли меня из моей сферы вон, и я позволял уже себе искать новых любви союзов. Минутное на тогдашнее время очарование прошло, и я возвратился к должности в губернский город, куда присрочил к одному времени прибыть и детям моим, отпущенным в Москву. Вся моя семья съехалась, исключая Вареньки; та все оставалась на руках у тетки.
5-го генваря обрадован я был известием о пожаловании сына моего в коллегии юнкеры с дозволением держать его при себе до моего на то желания. Такою милостью обязан был я графу Кочубею, который по возобновлении моей о том просьбы в конце прошедшего года представил государю и испросил сыну моему сие повышение, для него и по возрасту, и по обстоятельствам весьма выгодное. Но что все сии мелочные удовольствия в сравнении с той потерей, с той продолжительной чертой сокрушения, которую судьба, отняв у меня Евгению, протянула навсегда в моем сердце!
В то же время узнали мы от сторонних о кончине графини Марии Николаевны Скавронской, последовавшей в Неаполе. Она была сестра родная матери моей, детище одной с ней утробы, воспитанная вместе, но во всю жизнь свою не показавшая ни малейших признаков сострадания к ней и любви. Вышед замуж за Скавронского, которого фамилия ввела ее в родство с двором, она получила от Елизаветы Петровны штатс-дамское достоинство, и высокомерие ее еще в молодости отлучило от домашних связей. Богатство доставило потом случай провесть почти всю жизнь свою в Италии, откуда она очень редко помышляла о ближних своих, и мать моя до кончины ее не имела никогда об ней известия иначе, как сторонними путями. Переписки между сими двумя сестрами не было ни посредственной, ни прямой. Соломон дивно сказал: "Кий мир богату с убогим?" Однако мать моя, вдавшаяся в христианские добродетели и смиряющая ежедневно дух свой пред Богом, оплакивала ее как единоутробную с собою и соболезновала о ее кончине в чужих людях на земле иностранной.
Говоря о гимназии в прошлом годе, я упомянул, дабы не разорвать нитки происшествия, что за открытие оной в Владимире признательный Университет внес меня в число почетных своих членов и что диплом на сие звание поднес мне со всеми приправами честолюбия директор гимназии Цветаев. Сие последнее должно отнести по порядку к настоящему, а не тому году, ибо 27-го генваря оделся я в синий университетский мундир по присвоенному мне на то праву и получил вышеозначенный диплом.
Свободное копирование
