Затем оборотимся к собственной моей биографии. На губернаторах лежала обязанность обозревать губернию два раза в год, пред полевыми работами и по окончании их. Объезды сии делились на две части. Итак, я в мае отправился в некоторые сухопутные города, осмотрел всю границу Московской губернии и в половине июня воротился домой со многими новыми познаниями. Путешествии всегда были мне приятны, а настоящее сверх занятий по должности разбивало тот остаток черной думы, которую Москва еще во мне питала. Рассеянная жизнь в новой стороне, знакомства с новыми людьми, разнообразность предметов, все мало-помалу отвлекало меня от прежних связей. Я учил и сам тем временем учился своему делу. Друзья старые меня не потеряли, я сохранил приятные с ними переписки. Они услаждали мои недосуги, а между тем, по возврате из первого моего объезда найдя дома жену в изрядном состоянии здоровья, задумывал о способах приятно провождать время, не жертвовал должностью забавам, всему давал свой час и, мешая, как говорится, дело с бездельем, прилеплялся помаленьку к новому моему жилищу. Тщетны были бы губернаторские катаньи по губернии, если б они граничились одним ласкательством жителей городских и уездных. Если вежливость, с одной стороны, заставляла принимать с признательностию пиры и угощеньи разного рода, ничто не препятствовало, с другой -- примечать неустройства и к исправлению их принимать надлежащие меры.
Между предметами, подействовавшими на меня более прочих, с огорчением и досадою видел я, что ботик Петра Первого в Переславле хранился в чужом селе близ города и озера на владельческой земле в ничтожном сарае и начинал уже разрушаться. С небережением крайним присматривал за этим сокровищем последний член земского суда. Так-то время и люди уничижают самые достопамятные трофеи. Я принял намерение ходатайствовать о возможном памятнике в честь Петру Великому на самом месте его начальных подвигов. Мне хотелось, чтоб Переславль и одна его округа приняли в том участие некоторым посильным приношением. Не смел я сам собой приступить к сбору денег и к подписке, дабы клевета не очернила мысли моей, назвав добровольную складку вынужденным налогом. Я в разных случаях видел обнаженные сердца человеческие и знал, что зависть хитра сквернить непорочность. Чтоб оградить себя от нее, я письменно отнесся к г. Трощинскому, государеву секретарю, объявил ему мое намерение и просил увенчать его успехом. Оно состояло в том, чтоб построить приличное каменное здание, в котором могли бы охраняться от повреждения как ботик, так и все остатки Петрова дома. Желая соединить с честью такого пожертвования дворянского и существенную для человечества пользу, я предполагал поставить жилые покои человек на шесть отставных инвалидов из матросского звания, кои бы по очереди караулили все строение и, получая за то готовую пищу, не шатались по миру. Государь изволил одобрить мое представление, и по сему предмету я удостоился со вступления в должность первый получить от него рескрипт. Вся моя выдумка не более трех тысяч рублей требовала на совершение ее, и я не ожидал, чтоб такое малое приношение, да и в прославление дел Петра Первого, подверглось затруднениям, но первый приступ к делу показал мне, что восторг уже мало действует на чувства россиян и что дать деньги на что б то ни было гораздо легче заставляет сила, нежели благородные одни побуждении. Я поручил предводителю сноситься о сей подписке с дворянами, на которую, за отсутствием многих, потребно было время. Ободрен будучи несказанно монаршим соизволением и паче указом на мое имя, я с удовольствием сугубым видел, сколько сие действовало на всех окружавших меня. Подчиненные мои, видя, что представлении мои имеют у двора свой вес, тем покорнее исполняли мои распоряжении. Доверенность есть душа службы. Без нее все мертво в гражданском управлении. Начальник, не уважаемый государем, скоро презрен низшими чинами, и нужно ли изъяснять, сколь много неустройств отсюда происходит? Власть и послушание суть, по мнению моему, единственные пружины, движущие политические сферы, разрыв этих двух союзных сил все разрушает. В отношениях к правителям областей должно забывать их личность и ставить правилом твердым, что сила всякого звания, подкрепляемая силою высшею, держит благосостояние народов. Жаль, что истины такие, всеми ощущаемые, не всегда входят в уши наших министров!
Свободное копирование
