Печаль одна никогда не приходит, всегда с ней есть сотоварищи. Так и в этом состоянии, довольно неприятном уже и самом по себе, обременяли меня долговые хлопоты. Я оставался должен тысячу рублями в Пензе тамошнему коменданту по векселю, которому истекал годовой срок. Этот немецкий глухой полковник приступал ко мне без милости. "Всякий в своем добре волен", "долг платежом красен" и прочие подобные пословицы были основанием поведения со мной этого неумолимого цесарца, который в денежных делах знал только два слова: протест и процент. Он отсрочить не соглашался, требовал тотчас платежа. Всякая почта приносила ко мне побудительные его грамотки, но ниоткуда ни одна не приносила денег на расплату, а взять мне было их негде. Что долее медлил я удовлетворением его требований, то больше он грозил жалобами на меня государю. Положение мое не дозволяло мне шутить такими угрозами, они могли иметь самые несносные последствии. Хотя законы меня бы и ничему слишком тягостному не подвергали, но Павел и законы были две противуположности, он решал все по своей фантазии. Кое-как я перехватил взаймы в Москве деньги под кружку, ложку и разные домашние мелочи и заплатил пензенскому господину коменданту полковнику Коху. Октябрь месяц казался назначенным на испытании сердца моего со всех сторон. 6-го числа умер князь Волконский, отец того семейства, куда я сделался въезж. В нем лишились дочери его друга и единственной подпоры, брат их не замешкался дать им почувствовать, что он может глупыми издержками и мотовством своим расстроить все их состояние, и чем более к тому стремился, тем потеря их была им чувствительнее. Я делил ее искренно с ними и учащал мои посещении, от которых сердце мое более и более таяло.
Свободное копирование
