Наступило время торгам для подрядов на винную поставку и откуп. Два пункта весьма соблазнительные. Корчемство тогда час от часу выходило больше из всякого посредства к его пресечению. Торговля вином столько была стеснена законами и так исключительно предоставлена одним богатым и именитым купцам, кои часто именами своими ссужали и знатных господ, что мелкопоместный дворянин не смел без большого страха собственный хлеб свой высиживать и тем промышлять, как в Малороссии, где вольная продажа, а жить и угождать роскоши, о которой в то время в России можно было уже сказать вместе с Волтером: "le superflu, chose [très] nécessaire" {"излишество, вещь столь необходимая" (фр.).}, было также невозможно. Что же делать? Дворяне снимали поставки самые мелкие, незначущие, только для свободного права винокурения и исподтишка шинковали. Терпимость нижних земских судов служила к подрыву откупщиков, кои начали казну угрожать недоимками и заставили правительство пробудиться. Естественно очень, что знатный купец скорее сыщет свою выгоду, чем бедный дворянин, который хотя по жалованным дворянству грамотам и видел, что он вправе всем тем промышлять, что в его земле родится, а из того выводил заключение, что хлеб обратить в вино, поелику он родится в его даче, не есть насилие закону, но казна, не видя, чем бы могла заменить доход откупной суммы, который восходил до самых высших капиталов, должна была отстаивать откупщиков и им дать свое покровительство. Итак, нужно было, во-первых, воспламенить воображение господ виц-губернаторов, обольстить их, противоположить блестящие посулы тем прибыткам, которые они при заключении контракта могли стяжать за всякий крючок или поноровку, кроме тех из них, кои, как я, не зная еще отделить истин моральных от путлявых политических обязанностей в мире, считали за одно присяжный лист и Евангелие, и для того при мне еще в Петербурге позван был виц-губернатор Екатеринославский, дабы на ту губернию торги сделал он в Санкт-Петербургской Казенной палате, где был виц-губернатором кривой Новосильцев, родственник Перекусихиной, а Перекусихина -- камер-юнгф[ера] любимая и доверенная государыни. Далее толковать нечего, все ясно для того, кто захочет рассматривать обстоятельства ближе и вникать в их сущность. Сверх того, торг на одну сию губернию в Петербурге, под глазами двора, имел и ту преднамеренную цель, чтобы в случае его успеха убедить государыню к изволению и на все губернии производить торги в Сенате, чего он весьма добивался по причинам, кои отгадать всякий может, но до сих пор законы сего ему не позволяли, а здесь Сенат имел в виду, что наддача на Екатеринославскую губернию, послужа доводом государыне в его бескорыстии, решит ее на измену собственным ее законоположениям, для чего потребны были сильные пружины. Что же могло быть действительнее, как знатная прибыль казенная, показывающая неспособность Казенных палат ее до той степени возвысить? Подлинно так оно и случилось. Громкая наддача на Екатеринославскую губернию доставила обоим виц-губернаторам ленты, членам Палаты годовое жалованье и, сделав благоприятное в пользу Сената впечатление, решил[а] государыню на то, чтобы торги будущие произведены были в столице, но как Сенат ведал, с другой стороны, что все губернии так возвысить, как одну для примера, невозможно, то он между разными статьями поновительными и пополнительными исходатайствовал открытое право и дворянам входить в откуп, чрез что умножил круг торгачей, а чем их больше, тем, натурально, сходнее для казны. Выгод, однако, кои она оттого получила, отнюдь не отдали на счет сих новых привилегий, к тому способствовавших, но на счет усердия и беспристрастия Сената, который, как скоро принялся за это, то и все пошло будто несравненно лучше, чем в Казенных палатах, а правильно ли сие рассуждение, о том, я думаю, достаточно ведают секретари Сената, кои были при торгах, да господа откупщики.
Вот как приготовлялись учредить будущие откупы, а между тем, поставя всем нам в пример для поощрения нас к содействию казенным пользам екатеринославский опыт, господин генерал-прокурор циркулярными письмами от всех, в том числе и от меня, требовал мнения, как бы возвеличить откуп, унизить цену на поставку вина и унять корчемство, то есть не так кудряво, а короче сказать, спрашивал у нас ума, как бы доставить откупщикам большие барыши на счет упадающего дворянства и совсем его разорить, а народ привести в крайнее развращение.