Только перед самым Новым годом наконец грянули сильные морозы. За три дня слой льда на дороге вырос до 20 сантиметров. И поехали вереницей грандиозные возы — сразу за хвостом лошади сани, у концов бревен — подсанки. Зрелище было впечатляющее: одна лошадка, а везет такую махину. Каждую ночь выезжало на ледяную дорогу трое саней с ящиками и поливали ее, поливали. А я бегал от одного поливальщика к другому. План вывозки леса был перевыполнен…
Спал я по утрам до обеда на полу в комнате, которую занимал десятник Росанов с женой и четырьмя маленькими детьми. Они забирались на меня, не давали спать, но я терпел.
Возможно, мой читатель не забыл мой рассказ в начале этой главы о бумажке с грифом "сов. секретно", которую я ухитрился прочитать в кабинете директора леспромхоза. Первый секретарь обкома Эйхе предлагал сокращать многосемейных.
В течение последующих месяцев я несколько раз слышал красноречивые рассказы, как безжалостно выгоняли с работы тех, у кого было много детей. И родители метались по городам Сибири, забирались на дальний Север, на глухие золотые прииски в надежде где-то устроиться.
Десятник Росанов был одним из таких сокращенных. Раньше он служил милиционером в Кузнецке, жил в достатке, занимал просторную комнату с мебелью, был счастлив с женой и детьми, наверное, числился хорошим, расторопным служакой, тащил и не пущал, ловил уголовников и людей ни в чем не повинных. И вдруг на него и на пять других многосемейных милиционеров нагрянула беда — их уволили. У Росанова был шурин в леспромхозе, он помог ему устроиться в Абашеве…
Читатель, наверное, удивляется: почему я, живя в Горной Шории, ничего не рассказываю о коренном населении — о шорцах, упомянул о них в начале главы, и все. Да, я с ними почти не соприкасался, проезжал или проплывал мимо их малых улусов — селений, расположенных вдоль рек, а в избушки к ним не заходил. Слышал об их гостеприимстве, встречал их, охотников и рыболовов, зимой на лыжах, летом в долбленых челноках. Были они меткие стрелки, экономя дробь, стреляли в белок и бурундуков одной дробинкой в глаз. Они охотились, сбывали шкуры в фактории, называемые «интегралами», там получали продукты и промтовары. Но явились лесозаготовители, всех ценных зверей распугали, соболей почти не осталось. Приходилось шорцам забираться далеко в тайгу, жить им становилось все труднее…
Свободное копирование
