"Простояв несколько, пошли российские и прусские войска по дороге к Варшаве, куда и неприятель бежал. Я с полками казачьими двинулся июня 9-го. В сие время прибыл к российским войскам генерал-поручик Ферзен и над оными принял начальство. Я с полками подвинулся к большим лесам, называемым и Липово-поле и открыл, что в оном тысячи полторы пехоты с пушками и часть кавалерии, под командою полковника Добика, скрываются. Через посланные партии уверился в том и донес куда следовало, на что получил повеление разбить оный неприятельский отряд. Два раза я пытался войти с полками, Орлова и моим, в оный лес, но открывалось, что все дороги были заняты неприятелем; при том же так как казаки совсем не могут действовать в лесу, то принужден был воротиться, о чем и рапортовал.
Граф Денисов 15-го того же июня с двумя пехотными полками и частью кавалерии пришел ко мне, приказал вести донские полки на неприятеля; сам шел с пехотою за мной. Я нашел, что большая дорога завалена засекою и наблюдаема пехотою; приказал несколько спешить казачьих стрелков, сбить неприятеля и очистить дорогу. Застава неприятельская долго держалась, производя сильную пальбу, но казаки зашли во фланги. Неприятель бежал; я с полками приблизился к главному их отряду и остановился скрытно за лесом. Пехота наша туда же пришла, сделала привал и скоро двинулась вперед. Между тем посланный старшина Миллеров (Миллер), с командою казаков для наблюдения неприятеля, нечаянно был атакован, опрокинут и прогнан, но, к счастию, мало было убито. Польские войска стояли в средине леса, на довольно просторной поляне, на небольшом возвышении. Граф Денисов распорядился их тут же атаковать, но поляки скорым маршем побежали по одной дороге. Граф Денисов, осмотрев все нужное и не упуская времени, приказал мне с казачьими полками зайти спереди, остановить и непременно разбить и доставить к нему полковника Добика".
"Видя себя в таком затруднительном положении, я приказал майору Грузинову, с малою командою догнать неприятеля и стрельбою делать сигналы, дабы я знал куда направление иметь; пустился с полками врассыпную бездорожно по лесу и, следуя сигналам, на одной обширной поляне встрелся с поляками, которые, увидя казаков, построились в густую линию. Я казакам велел стать лавою и в тот же момент ударить. Неприятель долго держался на месте; подо мной лошадь пулею смертельно ранена и косиньер несколько дал ей ран в грудь своим оружием; три офицера и несколько казаков, убитые и раненые, пали, но казаки от сего не оробели и силились прорваться в средину. Наконец врезались, разорвали ряды, многих убили, остальные сдались, которых нашлось более семи сот. Кавалерия бежала, вслед за нею и начальник их, полковник Добик, с двумя или тремя рядовыми, и встрелся с моими фланкерами, которые по-казачьему называются крылышками. Хотя они не знали, что это полковник Добик, но, как неприятелю, отрезали ему путь, почему он и сдался им пленным и скоро ко мне доставлен".
"Я приказал храброму майору Иловайскому взять малую команду казаков и, под ее охраною, доставить пленных к графу Денисову, а сам пустился догонять конницу. При сем скажу по сущей справедливости, только чтоб поставить на вид храбрость Донских казаков: в обоих полках, Орловом и моем, было на лицо, под ружьем, с чем-то 600 человек; неприятельской же пехоты было около 1500 человек. Правда, что регулярной с ружьями только третья часть, а другие с пиками и косами, которые назывались пикионеры и косиньеры, да от 300 до 400 конницы и 6 малых пушек. Я гнался до ночи, и как стало темно, остановился при одной деревне, где был неприятельский магазин с провиантом. В это время вся польская армия тянулась к Варшаве в самой близости от казаков. Несмотря на это, я всю ночь очищал магазин и отправил к армии провиант более нежели на 400 подводах, собранных у жителей окрестных деревень. На третий день я присоединился к армии".
"За все эти дела я получил от Прусского короля орден Пур-ле-мерит, но никто из моих подчиненных не был награжден".
"Генерал-поручик Ферзен преследовал бегущего неприятеля, прусские войска гнались с левой стороны...".
Свободное копирование
