Был среди нас один мальчик по имени Эрик, года на полтора старше меня. Но, если я в свои шесть лет читал еще по слогам, то он, рассказывавший, что выучился читать в три года, читал быстро и много. Он с жадностью набрасывался на все попадавшие под руку книги и, что самое забавное, всегда стремился прочитанное воплотить в жизнь. (Я не знаю, как сложилась его судьба впоследствии, но думаю, что с такими задатками его ждало большое будущее).
Через неделю пребывания в новом месте Эрик подошел ко мне и сказал:
– У нас с тобой почти одинаковые имена, поэтому мы должны стать побратимами. Поскольку я все - таки старше, руководить нами обоими буду я. Я считаю, что у тебя должна появиться дама сердца.
– Это как? – спросил я.
– Мы должны выбрать из всех девочек одну, которая чуть младше тебя, у которой редкое имя и которая общепризнанно красива. И ты должен начать по ней вздыхать. Давай, выберем, а я еще почитаю и завтра скажу тебе, что надо делать дальше.
Подумав, мы выбрали девочку Марианну, подходившую по всем параметрам: имя было необычным, ей было пять лет, и она была дочкой одной из воспитательниц, а потому под маминым надзором была всегда аккуратно одета и красиво причесана с большим бантом на голове.
Весь следующий день я вздыхал столь старательно, что меня даже кто-то спросил, не заболел ли я.
Вечером Эрик отозвал меня в сторонку и сказал:
– Ты должен признаться ей в любви: обязательно ночью и обязательно наедине. А потом ты должен попросить ее руки, – и Эрик заставил меня выучить тот текст, который мне надлежало произнести.
Первое условие Эрика мне удалось выполнить довольно удачно: вечером я еще не успел заснуть, как услышал скрип двери девичьей комнаты. Выглянув в коридор, я увидел, что мне повезло: это вышла из комнаты Марианна и пошла в туалет. Выждав с минутку, я направился туда же. Марианна уже сидела на горшке. Разговор состоялся приблизительно следующий.
– Марианна, я пришел тебе признаться.
– Садись,– вежливо сказала она, – в чем ты хочешь признаться? Ты что-нибудь натворил?
Я, не снимая трусов, присел на горшок напротив нее и сказал:
– Я тебя люблю.
–Меня все любят,– ответила она с достоинством.
– Я хочу просить твоей руки…
– Эдик, как ты можешь так говорить! – сказала она возмущенно. – Ведь сейчас война, и поэтому и так много нывалидов. А ты хочешь, чтобы и мне ныпутировали руку. Ты или враг народа, или очень несознательный человек. Я завтра же все расскажу маме.
С этими словами она встала с горшка, натянула трусики и с гордо поднятой головой вышла из туалета.
Наутро ее мама, увидев меня, долго смотрела на меня насмешливо, потом презрительно фыркнула и отвернулась. Вечером, придравшись к какой-то мелкой провинности, она наказала меня.
– Зятек недоделанный,– сердито сказала она, ставя меня в угол.
Что такое «зятек» я тогда не знал и, подумав, что это что-то очень обидное, расплакался. Подошел Эрик, которому я еще днем успел все рассказать, и, утешая меня, он сказал:
– Отказ – это так и бывает в первый раз. Теперь тебе нужно победить на рыцарском турнире и свою победу посвятить ей. Только я вот не знаю, где нам с тобой достать коня для турнира.
Коня достать ему, конечно, не удалось, и на этом мое первое в жизни амурное приключение закончилось. Вспоминая сейчас об этом, я замечу, что предложение руки и сердца я делал дважды в жизни. В первый раз, о котором я только что рассказал, я получил жестокий отказ. Во второй раз – через два десятка лет – мне ответили согласием. И это согласие вылилось в более, чем полувековую совместную жизнь с близким человеком, с женщиной, которой было суждено в старости, жертвуя собственным здоровьем, выходить меня в абсолютно безнадежной ситуации.
Свободное копирование
